Сердца под октябрьским дождём. Дмитрий АхметшинЧитать онлайн книгу.
который я всё равно не пойму ввиду языкового барьера. Всё равно, что показывать дорожные знаки маленькому чернявому папуасу. Что он сможет по ним прочесть?
Не то чтобы я видел на листке бумаги обшарпанные ступеньки парадной, коробку со сливками, часы и темень… хотя нет, темень я как раз видел, жирный клубок, путаницу, в которую превратился грифель моего карандаша, стелясь по бумаге.
Я по-прежнему не могу выбраться. Телефон молчит, стёкла… стёкла окон дрожат от ударов, но не поддаются. Конечно же, по ту сторону меня никто не видит и не слышит. Я РАСКОЛОТИЛ О СТЁКЛА ДВА ЧЁРТОВЫХ СТУЛА И НЕ ОСТАВИЛ ДАЖЕ ГРЁБАНОЙ ТРЕЩИНКИ!
Обломки теперь повсюду. Пальцы кровят и все в занозах. Клянусь, я орал как ненормальный, и если б под окнами остановилась машина с санитарами, я бы сдался им не раздумывая.
Просто хочу знать чуть больше. И я хочу свою жизнь обратно…
Глава 2. Издержки профессии.
1.
Хорь решил отступить, зная, что это увлечение – одно из многих увлечений жены, на которые у него не было билета – рано или поздно пройдёт. Это как хорошая литература… от дрянного писателя – что за ирония! – в том смысле, что, несмотря на дрянной стиль, в неё погружаешься и позволяешь вести за собой. Да и язык после нескольких первых страниц стал ровнее. «Если этот парень действительно в безвыходной ситуации, – подумал Юра, – возможно, он нашёл время сесть, успокоить сердце, хлопнуть стаканчик и всё хорошенько обдумать». Оставалось надеяться, что у него завалялась там бутылочка чего-нибудь горячительного. Если твоя реальность пустилась в неконтролируемый галоп, без волшебного снадобья не разберёшься.
Юра решил, что если так, он вполне способен найти в своём сердце капельку сочувствия. Это привычно и понятно, сочувствие и взаимопонимание от одного пьющего человека к другому.
Наступила череда родительских собраний, где каждый считал своим долгом подойти и заявить: «Мой ребёнок – гений!», либо же – «Мой ребёнок не гений, но…». И та и другая фраза подразумевала необходимость компромисса, который Юрий предлагал как можно более деликатно. Каждый год – одно и то же, каждый день – как кубик Лего, такой знакомый, такой родной, и ты точно знаешь, какой стороной его пристроить в получающуюся конструкцию. Иногда Юрию казалось, что вместо того чтобы добавить ещё один кирпичик к своей монументальной башне, он должен был добавить кирпичик в себя. Что, несмотря на возраст, он всё ещё далёк от идеализированного образа полноценного человека, что жизнь, настоящая жизнь, вместо того чтобы идти протоптанной дорожкой, пробирается лесом, как отряд партизан. Умом он понимал, что такие вопросы задаёт себе львиная часть населения планеты, но такова уж человеческая природа – мечтать об авантюрах, сунув ноги в таз с горячей водой.
Когда становилось совсем невыносимо, он делал себе авантюрные инъекции. В медицинском шкафчике у него были ампулы и с густой, как кровь, чёрной жидкостью, и с прозрачным, резко пахнущим экстрактом кактуса,