Дева в голубом. Трейси ШевальеЧитать онлайн книгу.
до чего он отощал и запаршивел. Глаза его сверкали желтизной, словно освещаемые изнутри свечкой, движения были неловки и замедленны. Лишь когда волк оказался совсем рядом, так что maman, протянув руку, могла коснуться его свалявшейся шерсти, Изабель увидела, что из пасти у него капает пена, и все поняла. Всем приходилось видеть бешеных животных; собаки мчатся не разбирая дороги, в пасти у них собирается пена, в глазах – безумный блеск, вместо лая – хрип. Они боятся только воды, и самая надежная защита помимо топора – полное ведро воды. Но у maman и Изабель были с собой только травы, белье и нож.
Волк прыгнул, maman инстинктивно вскинула руки, и это продлило ей жизнь на двадцать дней, но лучше бы, стонала она про себя, он сразу же порвал ей горло, это было бы милосерднее. Когда у maman хлынула из руки кровь, волк отступил, коротко глянул на Изабель и, не издав ни единого звука, скрылся во тьме.
Пока maman рассказывала мужу и сыновьям про волка со свечами в глазах, Изабель промыла ей рану отваром трав, залепила паутиной и замотала мягкой шерстью. Сидеть без дела maman отказалась, она собирала сливы, возилась на кухне – словом, вела себя так, словно не видела беспощадной истины, мерцавшей в глазах волка. Через день предплечье у нее раздулось до размеров самого плеча, кожа вокруг раны почернела. Изабель приготовила омлет, добавила в него розмарина и шалфея и молча помолилась. Она принесла еду матери и залилась слезами. Maman взяла тарелку и принялась медленно и сосредоточенно жевать, глядя Изабель прямо в глаза, ощущая в шалфее привкус смерти, пока не доела омлет до конца.
Прошло пятнадцать дней, и как-то, взяв кружку воды напиться, maman поперхнулась, вода пролилась на платье. Посмотрев на темное пятно, расплывшееся на груди, она вышла и присела на скамейку рядом с дверью.
Вскоре началась лихорадка, да такая жестокая, что Изабель молилась, чтобы смерть поскорее освободила мать от страданий. Но maman, обливаясь потом и вскрикивая в бреду, боролась еще четыре дня. В последний день из Ле-Пон-де-Монвер пришел священник причастить умирающую. Изабель перегородила дверь метлой и плюнула в священника, заставив последнего удалиться. Лишь с появлением месье Марселя она убрала метлу и отошла от порога, впустив его в дом.
Еще через четыре дня вернулись с очередным кипарисом близнецы.
Люди, собравшиеся у входа в церковь, не привыкли к победам и не знали, как праздновать их. Священник исчез еще три дня назад. Теперь-то они были в этом уверены – дровосек Пьер Ле Форе видел его в нескольких милях отсюда, нагруженным утварью, которую он был в состоянии унести.
Рано выпавший снег покрыл гладкие участки земли тонким слоем, лишь местами виднелись листья и булыжники. Свинцовые облака, сгустившиеся на севере, над вершиной Мон-Лозер, предвещали новый снегопад. На черепичной крыше церкви тоже лежала тонкая белая пелена. Внутри было пусто. С самого сбора урожая никто не служил мессы: месье Марсель и его последователи чувствовали себя теперь более уверенно, и поток прихожан иссяк.
Вместе с земляками Изабель слушала месье Марселя, расхаживавшего