Крымская война. Соратники. Борис БатыршинЧитать онлайн книгу.
там их будет ждать еще одна ловушка. Восемнадцать гальваноударных мин, все, что имеются на борту «Заветного», выставленные в одну линию. Эти мины способны проламывать днища дредноутов и рвать надвое стальные эсминцы – что им деревянные корыта, пусть и здоровенные?
План этот предложил Сергей Велесов, «гость из будущего», которого совсем недавно выловили из воды миноносники. Возражений не нашлось; оставалось удивляться, почему севастопольцы сами не додумались до столь очевидного решения? Из гимназического курса истории прапорщик помнил, что во время Крымской войны мины не без успеха использовались на Балтике. Да и здесь, на юге, на Дунае, были случаи применения этого оружия. Конечно, изделиям академика Якоби очень далеко до мин «образца 1912 года», но ведь и они оказались серьезной угрозой для британских боевых кораблей! Что мешало запасти на главной военно-морской базе Черноморского флота несколько сотен таких снарядов? Две линии минных заграждений могли бы наглухо запечатать вход в Севастопольскую бухту. В Кронштадте или, скажем, при обороне Свеаборга никому и в голову не пришло топить военные корабли как паршивые баржи, для того чтобы загородить фарватер…
Прапорщик огляделся. Шагах в тридцати из-под лопат летела земля – солдаты, прикомандированные к пулеметной команде, заканчивали рыть ход сообщения к запасной позиции. На основной же позиции расчет (матросы с «Алмаза» под командой кондуктора и прикомандированный к ним мичман-севастополец) уже обустроился. Земляные стенки старательно выровнены; бочонок с водой для охлаждения ствола аккуратно прикрыт деревянной крышкой. Короба с запасными лентами уложены в нишу, выдолбленную в земляной стенке окопа; рядом, в пирамиде, сколоченной из жердей, стоят мосинские карабины пулеметчиков и гладкоствольные «переделочные» ружья. В тылу, в отдельно отрытом окопчике, дымит костерок, попыхивает паром жестяной чайник.
Пулемет стоит на жиденьком дощатом настиле. Мичман в полотняной летней фуражке и запачканном землей белом сюртуке, закусив от восторга губу, водит туда-сюда кожухом ствола.
Таких пулеметов – «Максимов» на крепостных лафетах – у прапорщика было три. Их решили поставить здесь, на плато, а три других, «Мадсен» и «Льюис», снятые с гидропланов, а также великолепный пулемет на треноге, переданный с «Адаманта», составили подвижный отряд в резерве главнокомандующего. Пулеметы поставлены на рессорные пароконные пролетки, и при необходимости их можно быстро перебросить на любой участок.
Лобанов-Ростовский подошел к «Максиму», заглянул в щель стального щитка. Все правильно – мичманец не валяет дурака, а вовсе даже наоборот: тренируется, учится переносить огонь с одной цели на другую. На склоне, по которому через несколько часов предстоит подниматься французской пехоте, натыканы прутья, обозначающие сектора обстрела. Вот мальчишка и старается: ловит прицелом вешки, воображая, что это ряды французских стрелков в красно-синих мундирах.
Прапорщик