Крэнфорд. Элизабет ГаскеллЧитать онлайн книгу.
его любила.
Странное, но не скорбное выражение мелькнуло на лице мисс Броун. Она не говорила несколько времени, но потом мы скорее увидели, что губы её произносят слова, нежели услыхали их звук:
– Батюшка, матушка, Гарри, Арни! Потом как будто новая мысль набросила тень на её помрачающийся рассудок и она прибавила: – но ты будешь одна, Джесси!
Мисс Джесси это чувствовала в продолжение безмолвия, я полагаю; потому что слезы лились дождем по щекам её при этих словах, и она сначала не могла отвечать. Потом она сложила руки, подняла их к небу и сказала, но не нам:
– Да будет воля Твоя!
Через несколько минут мисс Броун лежала безмолвно и спокойно; и скорбь и жалобы прекратились навсегда.
После этих вторых похорон, мисс Дженкинс настояла, чтоб мисс Джесси переехала к ней, а не возвращалась в этот печальный дом, который, как мы узнали от мисс Джесси, она должна была теперь оставить, потому что ей нечем было платить за наем. У ней было двадцать фунтов в год, кроме процентов с тех денег, которые она могла выручить за мебель; но она не могла этим жить, и мы начали рассуждать, какими способами могла бы она добывать деньги.
– Я могу чисто шить, сказала она: – и люблю ухаживать за больными. Думаю также, что могу хозяйничать, если кто-нибудь захочет попытаться взять меня в домоправительницы, или пойду в лавку, в прикащицы, если захотят сначала иметь со мной терпение.
Мисс Дженкинс объявила колким голосом, что она не сделала бы ничего подобного и бормотала про-себя: «как некоторые особы не имеют никакого понятия о своем звании капитанской дочери», а через час после того принесла мисс Джесси чашку с аррорутом и стояла над нею, как драгун, до тех пор, пока та не кончила последней ложки; потом она исчезла. Мисс Джесси начала рассказывать мне о планах, приходивших ей в голову, и нечувствительно перешла к разговору о днях протекших и прошедших, заинтересовав меня до того, что я не знала и не примечала, как проходило время. Мы обе испугались, когда мисс Дженкинс появилась снова и застала нас в слезах. Я боялась, что она рассердится, так как она часто говорила, что слезы вредят пищеварению, и я знала, что она желает видеть мисс Джесси, исполненною твердости; но вместо того, она казалась как-то странной, взволнованной и ходила около нас не говоря ни слова. Наконец заговорила:
– Я так испугалась… нет, я вовсе не испугалась… не обращайте на меня внимания, моя милая мисс Джесси… я очень удивилась… у меня гость, который знал вас прежде, моя милая мисс Джесси…
Мисс Джесси очень побледнела, потом ужасно покраснела и пристально взглянула на мисс Дженкинс.
– Один господин, душенька, который желает знать, угодно ли вам его видеть…
– Это?… это не… вырвалось только у мисс Джесси.
– Вот его карточка, сказала мисс Дженкинс, подавая ее мисс Джесси, и пока Джесси склонилась над ней головою, мисс Дженкинс делала мне странные знаки, мигала и шевелила губами какую-то длинную фразу, из которой я, конечно, не могла понять ни одного слова. – Может он прийти сюда?