Моя география. Алексей МитрофановЧитать онлайн книгу.
ого времени я редактировал журнал «География» (Издательский дом «Первое сентября»). К каждому номеру я готовил так называемую редакторскую колонку. В результате появился небольшой сборник авторских рецензий на разные города, который я и предлагаю вниманию пытливого читателя.
Русский город с немецкой историей
Среди российских городов и регионов подчас встречаются истинные курьезы. К числу таковых, безусловно, относится Калининград.
Ярче всего эта мысль была выражена не в научных изысканиях высоколобых антропологов, а в фильме «Жена керосинщика», снятом в 1988 году гениальным А. Кайдановским. Место действия – Калининград (по другой версии – Гвардейск Калининградской области, впрочем, это не принципиально, город в любом случае выдуманный, в фильме называется Бонявском, а съемки проходили как в самом Калининграде, так и в маленьких окрестных городках и замках). Время действия – 1953 год. Курьез выдается в деталях. Один из главных персонажей, студент бонявской филармонии, общаясь со своей возлюбленной, рассказывает:
– Вот вы, Ольга Викторовна, говорили о Канте. Я взял книгу. Читаем: он умер там, а могила его здесь.
– Он и жил здесь.
– Но умер-то там, а могила его здесь. А написано: «Похоронен на родине». Странно.
В другом месте столичный следователь выслушивает жалобы местного высокопоставленного «правоохранителя»:
– Хуже нет работать в маленьком городе. Все как на ладони. Каждый друг друга с детства знает.
– С детства? Кого вы здесь могли знать с детства?
– Я это так, в общем смысле. В глобальном.
Неблагополучная обстановка – сюда съехался мелкий и средний криминал со всей страны. Отсутствие общих детских воспоминаний – город ни для кого не родной, все приехали сюда уже в сознательном возрасте. Мрачная безнадежность.
Брошенная собака, не понимающая по-русски, но прекрасно откликающаяся на немецкие команды. Батюшка, который служит в гигантском евангелическом соборе со снесенной крышей, а на стенах сидят ангелы и ругаются на него, опять же, по-немецки. Впрочем, это – уже режиссерские приемы.
Послевоенным временем история не заканчивается, а только начинается. Потсдамское соглашение, по которому большая часть Восточной Пруссии присоединилась к СССР, закладывает гигантскую бомбу замедленного действия. Вырастает несколько поколений, для которых свое – это чужое. Русские патриоты, для которых историческое прошлое – кирхи, замки и форты. Краевед без знания немецкого – не краевед. На территории области образуется страшный культурный котел, в котором причудливым образом варится русское, прусское, советское и новорусское прошлое. Формируется внешность калининградца – без каких бы то ни было ярко выраженных национальных черт, а своего рода усредненного советского человека. Неудивительно – здесь в более-менее аутентичной пропорции перероднились все жители бывшего СССР.
Люди, считающие себя культурными наследниками и прусских королей, и русских богатырей, и советских маршалов, и либеральных политиков из девяностых годов. Весьма и весьма интересный материал для географа.
Градообразующее предприятие наоборот
Трудно жить в городе, который еще сравнительно недавно был блистательнейшей в Европе монаршей резиденцией, сейчас является одним из известнейших европейских опять же музеев, а сам ты совершенно не испытываешь склонности ни к истории, ни к искусствам, ни вообще к знаниям. Если ты обычный парень не семи пядей во лбу, любишь простые человеческие удовольствия, в школе лучше всего успевал по физкультуре и относишься ко всему этому совершенно спокойно.
Я, когда это пишу, вижу перед глазами аллеи и скульптуры Царского Села, однако это может быть и Павловск, и Гатчина, и ряд других известных городов – не важно.
И вот этот обыкновенный юный обыватель растет среди роскошнейших дворцов, уникальнейших статуй, бесконечных автобусов с иностранными туристами и думает – как же не повезло-то в жизни. Вот родился бы я, например, в Ижевске или в Туле – пошел бы на завод винтовки делать. Или в Череповце – там Северсталь, опять-таки не пропадешь. В Екатеринбурге есть Уралвагонзавод. Даже в маленьком подмосковном Ногинске есть какое-никакое текстильное производство, а значит, требуются и станочники, и наладчики, и многие другие люди без особых завихрений. А здесь куда пойти? В музей? И кем? Профессором?
Получается как бы зеркальная ситуация – градообразующим предприятием является музейное учреждение, работать в котором по определению может весьма невысокий процент населения. В общем, нормально, когда в этой роли выступает завод или фабрика – таким образом возможность потенциального трудоустройства есть у подавляющего большинства местных жителей. Отдельные же граждане с повышенными интеллектуальными запросами относятся к ситуации спокойно, сызмальства привыкают ездить в ближайший