Последние рыцари. Фантастическая сага «Миллениум». Книга 1. Том 1. Игорь СоловьевЧитать онлайн книгу.
никто не забыл, что у вас сегодня тренировка, – раздался позади холодный язвительный голос.
Ребята разом вздрогнули, резко обернувшись – за скамейкой стоял профессор Стефан Кей, в своем вечном, наглухо застегнутом при любой погоде, черном сюртуке (в каком веке вообще такое носили?), который он носил в любую погоду и в любое время года. Впрочем, он всегда выглядел чисто и опрятно – этого не отнять.
– Всех вас только что зверски убили, – сообщил он нежно, как поздравляют любимую племянницу с десятым днем рождения. – Поздравляю. Занятие вы начнете с общей отметки в минус пятьдесят баллов – за чудеса внимательности. Я здесь стою уже минут пять и придумал не менее десятка способов, как убить вас наиболее мучительно так, что вы даже не успеете… – Но это нечестно! – воскликнула Элли, нахмурившись, – снимать баллы, хотя мы даже не на… – Тренировке? – прищурился Кей, – то есть вы, моя милая, тренируетесь ради баллов? Успеваемости? Самоуважения? А в остальное время хлопаете ушами? Вы, вроде как, будущий рыцарь Ордена, того самого, которому я отдал лучшие десятки и даже сотни лет своей жизни… Или вы думаете, что темные маги на вас нападут только в условленные часы, известив предварительно по тераному? Уж вам из всех надо помнить о важности… – Да, простите меня, – Элли совсем расстроилась, опустив голову.
Каролин бросила на Кея самый вызывающий из своих взглядов, но тот не счел нужным его заметить. – И не опаздывать, – бросил он, развернувшись, и тут же исчез. – Позер, – вздохнул Алекс с восхищением.
***
…Когда Каролин в начале прошлого года впервые пришла на занятие к Кею, она и в худшем из кошмаров не могла себе представить, что может настолько лишиться над собой власти, чтобы взять и влюбиться в такого человека. Как полнейшая дура. Из самых глупых и пошлых книжек про любовь. «Это судьба, Каролин» – говорила она себе, – «ты ведь не какая-нибудь там идиотка без внутреннего мира и духовной жизни, ты – личность. Что означает, что ты можешь влюбиться только в самого неподходящего из всех существующих вокруг тебя мужчин, непременно с тем расчетом, дабы мучения были невыносимы, надежды – несбыточны, а истерики – пафосны. Поздравь себя, ведь это настолько в твоем стиле». Она прекрасно помнила первые слова, которыми Кей приветствовал их на втором курсе Университета.
Он вошел в зал, стремительный, темный, мрачный, без какого-либо намека на стандартную, приветственную улыбку, которую были обязаны выдавать преподаватели. Они улыбались все, каждый на свой лад: Сухарь Мун – иронично, даже, можно сказать, издевательски, Кляуниц-Зигзаг – зловеще и загадочно, Грандмейстер, когда преподавал на первом курсе Общую Теорию Магии – широко, воодушевляюще, но при этом с хитрецой. Остальные – кто-то весело и искренне, но чаще – натужно, по протоколу. И только Стефан Кей никогда не удосуживался тем, чтобы пытаться изображать даже подобие дружелюбия. Сцепив перед собой пальцы, он в гробовой