Пролитая вода. Владимир СотниковЧитать онлайн книгу.
его, как начинающийся сон с падающими в калейдоскопе обрывками фраз, лицами, вспыхивающим светом. Через закрытые глаза угадывалось солнце, висевшее неподвижно за мелькающими деревьями.
Первая, через час, остановка. Тенишев толкнул локтем Даню:
– Меняем лошадей. Можно выйти на пять минут.
Они вышли только вдвоем, остальные пассажиры остались сидеть с закрытыми глазами, сохраняя в себе сладость сморившей их дремы. Странная станция: ни одного дома вокруг одинокой будки, и деревни не видно, только дорога тянется куда-то через поле. Тенишев привычно подумал – не в первый раз он останавливался здесь: зачем нужна эта станция посреди дороги, не в деревне? И улыбнулся – действительно, привык уже к этому чужому, непонятному смыслу, который не хотелось разгадывать. Да и пяти минут не хватало: автобус всегда так быстро брал с места, словно извинялся за глупую и не нужную никому остановку.
Даня не успел покурить. Поискав глазами урну, бросил сигарету под колесо, идя за Тенишевым по проходу в автобусе, спросил:
– А зачем останавливались?
Усаживаясь, Тенишев развел руками:
– А вот чтобы ты спросил. Русское слово «зачем» – самое умное слово. И ответ всегда один: а ни за чем. Сказал же тебе, лошадей меняли.
– И все такие остановки дальше будут?
– Да нет, потом девушки в национальных костюмах будут стоять с хлебом-солью.
Даня достал книгу, но держал ее не открывая, смотрел в окно. Тенишев покосился на серый томик, понял, что это Достоевский. Ничего себе, чтение для дороги, подумал он. Сел поудобней, закрыл глаза.
Летними темными ночами воздух наливался духотой, и сильно пахли увядшие веники, развешанные по стенам предбанника, и казалось, что пламя свечки становится меньше. Тенишев с Даней сидели за неоструганным столом и уже давно молчали. Тенишев, сразу уступив Дане свою комнату в доме, перебрался жить в предбанник, и Даня перед сном, побродив в темноте по улице, стучался к нему поговорить, выпить иногда из припасенной еще днем бутылки.
– У тебя по-настоящему уютно, – всегда говорил он.
– Если хочешь, поменяемся, живи здесь.
– Да нет, я все же буду бояться, да и сыро здесь под утро.
Тенишев улыбнулся: какая сырость при такой духоте?
Он распахнул дверь, но свежести это не прибавило.
Сверху прокатился плавный далекий гром, и слышно было, как застучали по земле крупные, тяжелые капли дождя. А воздух переплывал в дверь, словно хотел спрятаться здесь, в сухом месте, как живое существо. Они переглянулись, глаза у Дани восторженно блестели.
– Ну что, я же говорил тебе, – сказал Тенишев, хотя не помнил, чтобы обещал этот дождь.
Они слушали, как нарастает шум капель. Вдруг Тенишев вспомнил, что сегодня складывали в копну сено и надо сейчас накрыть его приготовленным заранее куском брезента. В доме уже стукнула дверь.
– Пошли, пошли, поможем, – заторопился Тенишев.
Он видел, что Даня не понимает, куда надо идти, и не хочет сдвинуться с места.
– Ну