Оборотный город. Андрей БелянинЧитать онлайн книгу.
и навалились из-за спины злодеи, свалили с коня и по затылку. Ну мне-то что, не о себе думал, а как дядюшке вашему скажу, что не уберёг хлопца…
– Отпустите его, – грозно потребовал я. – А не то псов спущу!
Вурдалаки, видимо, собак не очень боялись. Один из них только хмыкнул и демонстративно, поиграв грязным ножом, с размаху ударил, целя пленнику в сердце. Как увернулся мой денщик, я не знаю. Но он меньше чем за минуту вырвался на свободу, без особых усилий раскидав вурдалаков, и по-отечески обнял меня за плечи. А рукопашник-то он о-го-го…
– Ты прости меня, Прохор. Сглупил я, скачкой увлёкся, и коня потерял, и сам влип выше сапог, ниже пояса на чешущемся уровне, – честно повинился я.
– Бог простит, а человеку – грешить от веку. Сам живой, в ладах с головой, а уж до дому дойдём по… – начал было поэтизировать нашу встречу старый казак, но я быстренько прервал это дело, заталкивая его в ворота Хозяйкиного дома. Вурдалаки встали, опомнились и, пылая резонной местью, полезли на меня с кулаками.
Ха! Оказалось, что в команде «фас!» чудовищные псы не нуждаются, и хотя их было двое против шестерых – от нечисти только клочья полетели. Да, Катерина была права, зверьё опасное, надо щенка выпросить, маменьке курятник от кошек охранять…
Мне на секунду представилась притихшая станица, мама с сёстрами, сидящие на крыше от греха подальше, и вымахавший за лето адский пёсик, гоняющий по двору соседских быков-трёхлетков. А соседи вроде и не против, молчат себе с кривыми улыбочками за прикрытыми ставнями… Живописно получается!
Я сумел успокоить псов только крепкой затрещиной, данной каждому от души и с размахом. Те мигом опомнились и кроткие, как овечки, пошли за мной, чтобы столь же безропотно водвориться за погнутую ограду. Которую, кстати, мы с Прохором почти починили. Кривенько, косо, но надежно, без нас не вырвутся…
– Ох, хорунжий, подведёшь ты меня под Пизанскую башню, – устало раздалось на весь двор, ворота захлопнулись, и я повёл денщика знакомиться.
Хозяйка, уже переодевшаяся в синие мужские штаны с металлическими клёпками, но в той же облегающей сорочке, встретила нас хлебом-солью. Ну, правильнее сказать, ломтями хлеба, а на них масло, сыр и копчёное мясо. Я-то в храме перекусил, а вот мой проголодавшийся денщик был за всё очень благодарен:
– От спасибо, Катенька! Живи богатенько, и чтоб мужа тебе райского! Ну хоть Иловайского…
– Он у нас поэт народный, один такой на весь полк, – краснея, пояснил я.
Хозяйка тоже краснела, но не перебивала, видимо, подобный персонаж был ей в диковинку. Ну и Прохор, как вы понимаете, распушил хвост, павлин пятидесятилетний, и старался во всю грудь:
– Пред такой красотой хоть пляши, хоть пой! Да завлекай любимушку на сеновал, в ложбинушку…
При этом он ещё залихватски крутил ус и подмигивал мне, дескать, учись, казачок, пока старик в силе, и текст записать не забудь, убойная сила в нем для охмурёжу! Катя уже и не краснела особенно, а так, вспыхивала местами, то уши, то щёки, в ответ на какой-нибудь особо весёленький намёк. Хотя какие там намёки?!
– Накормила,