Личный враг Бонапарта. Ольга ЕлисееваЧитать онлайн книгу.
Теперь в родовом замке ему не принадлежали даже стулья.
Капитана кто-то тронул за рукав. В пустом коридоре за его спиной стояла графиня Фосс, обер-гофмейстерина королевы Луизы, и, прижимая палец к губам, манила куда-то.
Александр Христофорович был не из тех, кому женщина должна повторять дважды. Но при словах: «Ее величество ждет вас» – он онемел, а замешательство не позволяло переспросить.
– Моя госпожа желает видеть русского курьера, – настойчиво повторила Фосс. – Это вы?
Капитан часто закивал. Он и вообразить не мог аудиенции у королевы Луизы – самой прекрасной дамы на земле!
Сколько Бенкендорф себя помнил, он постоянно был влюблен, находя то один, то другой предмет восхищения. Но Луиза… королева Луиза… нежный символ прусского патриотизма. Единственный человек в августейшей семье, осмелившийся требовать изгнания французов!
Перед ней преклонялись, ее обожали, на нее молились. Бенкендорф впервые увидел это чудо четыре года назад в Мемеле, когда в свите императора присутствовал на переговорах. Потом много судачили, что именно прелесть королевы завлекла Александра в роковой союз. Якобы тот даже запирался от нее на ночь!
Была нужда! От этой девочки? Этого подснежника? Ей и слово-то сказать было неловко! Просто государь хотел, чтобы все думали, будто его втягивают в войну. Если надежды на победу рухнут, придется оправдываться страстью, рыцарским легкомыслием, женскими чарами…
Уже тогда Бенкендорф презирал подобный образ действий, хотя еще и не понимал, что именно его раздражает. Какая-то муть поднялась в душе, когда император, вернувшись с поздней прогулки, где прусская королевская чета составляла ему компанию, демонстративно заложил дверь в спальню двумя задвижками. Она что из платья выпрыгивала? Или собиралась овладеть им сонным и слабым?
Особенно зло и грязно говорили поляки. Что понятно, но вовсе не извинительно, принимая во внимание предмет сплетен. Эта нежная робкая душа никого не обидела. Разве только назвала Бонапарта чудовищем…
Второй раз Бенкендорф увидел королеву после Аустерлица, когда русским войскам разрешено было пройти через прусские земли на родину. Луиза выезжала встречать их. Каждую колонну. Нарочно надевала зеленую амазонку с красными выпушками – армейские цвета союзников. И тем обозначала свое отношение к происходящему. Смотрела ласково и грустно. Спрашивала, хорошо ли принимают, дают ли хлеб и ночлег.
Больше она ничего сделать не могла. Но именно благодаря ее непреклонности Фридрих Вильгельм вновь оказался в коалиции. Чтобы не ссориться с женой, поссорился с Бонапартом!
– Мы пришли, – графиня Фосс толкнула дверь. – Этот переезд… Так некстати…
Комната не выглядела жилой. Вся мебель казалась сдвинута со своих мест и теснилась в центре. Только потом капитан понял, что лаковый шкаф и кресла тет-а-тет с их теплой золотистой обивкой из лионского шелка никогда не расставлялись по углам. Их просто привезли и бросили здесь в недоумении, как втиснуть эту тонконогую гнутую роскошь между