Империя Тигвердов. Пламя мести. Тереза ТурЧитать онлайн книгу.
так выглядит мое субботнее утро. Не догадались? Ладно. Расшифрую, так и быть!
– Шшшшшшш… Пшшшшшш… Пшпшпшшшшш…
Я пеку блины на всю ораву, с учетом того, что Фредерик может заявиться без предупреждения. Судя по тому, как его величество частенько является в гости аккурат в тот самый момент, когда я, мама или Каталина достаем следующий противень или кладем кусочек масла на горку горячих оладьев, – думаю, есть у него информаторы среди нашей незримой охраны… Ох есть!
– Шшшшшшш… Пшшшшшш… Пшпшпшшшшш…
Мальчишки прибыли на выходные. Феликс что-то переписывает в тетрадку из огромной энциклопедии по местной медицине. Он очень увлечен целительством. На факультете его хвалят, отметки хорошие. Ирвин так и вовсе возлагает большие надежды – хочет потом взять мальчика на практику лично к себе. И дело тут не в наших хороших отношениях, а в способностях и трудолюбии Феликса. Я улыбнулась про себя. Гордость и радость за сына потоптались в душе милым розовым слоном – потоптались, похлопали ушами и полетели дальше.
– Дзинь-дзинь-дзинь, лязг-лязг-лязг! – Пашка, Рэм и Ричард фехтуют во дворе.
– Ммммммммм! Ауауаууууу! – это Флоризель…
Если Вселенная решила, что раз Пашка теперь Рэ и маг огня, то по всему выходило, что Флоризель как истинный Тигверд – без ума от выпечки…
Вот такое субботнее утро – богатое на запахи и звуки. Я выпекла последний блин, из остатков теста соорудила три оладушка Флоризелю, дала распоряжения Каталине и пошла наверх, в гостиную, посмотреть, что там творится.
Мама с папой склонились над какими-то бумагами – два серебристоволосых трудоголика. Феликс священнодействовал над энциклопедией. Мальчик настолько ушел в себя, что даже щенок не решился ему мешать – уселся рядом и терпеливо ждал.
Ричард с мальчишками ввалились в гостиную возбужденные, раскрасневшиеся и голодные.
– Вероника, надо накрывать на стол! – решительно встала мама.
Завтракали с аппетитом – мужчины, включая Флоризеля, налегали на блины, и только папа предпочел овсянку и бутерброд с сыром. В этом плане он себе не изменял, сколько я себя помню. Ричард смотрел на отца как на настоящего героя, – с искренним и нескрываемым восторгом. В его понимании овсянка каждое утро – верх воинской дисциплины.
Казалось, все было хорошо. Но что-то беспокоило. После завтрака я настояла на том, чтобы родители пошли прогуляться – все-таки это был выходной, который оба заслужили. Ричард с Пашкой куда-то исчезли, Флоризель увязался за Каталиной на кухню, Рэм… Рэм! Вот оно – то, что не укладывалось в общую картину полного и безоблачного благополучия – неземной красоты глаза под до неприличия отросшей челкой, в коих плескалось море вселенской тоски и неизбывной печали.
– Рэм, помоги мне, пожалуйста, – кивнула я на посуду. Мы вошли на кухню, я сделала страшные глаза Каталине, мотнув головой в неопределенном направлении. Как же хорошо съесть не один пуд соли вместе: пара жестов, совершенно не поддающихся никакой здравомыслящей идентификации, – и тебя понимают!
Как