Дорога горы. Сергей СухановЧитать онлайн книгу.
и гребнем в виде рыбы ярко блестел на солнце. Рядом с ним вертелся секундант, жестами подзывая фракийца. Тот сжал пальцы на рукоятке сики, а затем двинулся в сторону соперника, ускоряя шаг, переходя на бег. «Убить! Убить! Убить!».
Подбежав к мирмиллону, воин узнал его и резко остановился, словно споткнувшись. Противники несколько секунд неподвижно стояли лицом к лицу. Публика в нетерпении свистела и топала ногами. Судья суетливо бегал вокруг гладиаторов, размахивая жезлом, выкрикивал команды. Мирмиллон смотрел себе под ноги, словно не зная, что делать дальше. Вдруг он резко дернул головой, его мышцы напряглись, и фракиец понял, что решение принято. В ту же секунду арена вновь наполнилась звоном оружия и хриплыми возгласами дерущихся.
Маленький щит едва спасал фракийца от лавины ударов – ему приходилось уворачиваться, отпрыгивать, бросаться в сторону, чтобы уйти с линии атаки. Зрелище завораживало: один из соперников поражал силой натиска, а другой ловко защищался, не выказывая страха. Фракиец кружил по арене, снова и снова сближаясь с мирмиллоном. Словно выматывал его, играл с ним. Оба бойца дрались яростно, бесстрашно, и публика не знала, кому отдать предпочтение. «Пантера!» – кричали одни. «Голубь!» – орали другие. Внезапно противник сделал ложный выпад в шею, а затем молниеносно ударил под щит. Фракиец отскочил, но тот успел рубануть его острием гладиуса по ребрам. Кровь брызнула из раны, и гладиатор попятился, держа кривой меч в вытянутой руке. Мирмиллон с рычаньем бросился на соперника, надеясь мощной атакой закончить бой. И тут его опорная нога предательски скользнула назад, а потерявшее устойчивость тело продолжало лететь вперед. Неуклюже взмахнув руками, он грудью налетел на выставленную сику фракийца. Друзья вместе рухнули на песок, как вместе они делили кров, пищу и невзгоды рабства.
Место, где билась последняя пара, все утро было закрыто от солнца краем велария12. Песок пропитался кровью, лившейся рекой во время травли зверей. Рабы второпях лишь слегка присыпали оголившиеся плиты свежим слоем, после чего разровняли его граблями. Никто не думал, что этот крошечный пятачок у самой стены станет местом финального единоборства. Арена просто не успела высохнуть.
Фракиец сидел на деревянной скамье в комнате с низким сводчатым потолком, морщась при каждом неосторожном движении врача – грека, протирающего края его раны смоченной уксусом ветошью. Только что слуги подняли с тележки и внесли в саниарий13 тело мирмиллона, который на арене начал подавать признаки жизни.
Раб, одетый Хароном, хотел добить гладиатора кувалдой, но эдитор приказал отвезти его к врачу, несмотря на недовольный свист и улюлюканье зрителей.
Боец смотрел на друга, лежавшего на каменном полу под пропитавшейся кровью холстиной, и им овладело безысходное мрачное отчаяние. Разве такой должна быть победа? Почему тоска разрывает грудь, словно смертоносное лезвие скиссора? Почему за ликование одних горечью утраты платят другие?
Веларий – парусиновый тент, который натягивали над трибунами, чтобы закрыть от солнца места для почетных гостей и знатных горожан.
Саниарий – помещение, где врач оказывал раненым гладиаторам первую помощь.