Отцовский крест. Острая Лука. 1908–1926. Софья СамуиловаЧитать онлайн книгу.
его достигает последней крайности. Еще бы: сейчас он увидит то, чего не видел никто в селе, ни их отцы и деды – увидит, как «совершаются Святые Тайны».
Нельзя сказать, что сторожу и другим молящимся совсем незнакомо то, что происходит в это время в алтаре. На Пасху Царские Врата открыты и стоящие против них видят все. Видят, но почти ничего не слышат, мешают друг другу. Бывает иногда, отец Сергий так увлекается, что читает тайные молитвы почти полным голосом и отдельные фразы долетают до молящихся[10].
Но все это не то. Трудно совместить увиденное раз-два в год с услышанным в другое время, да и хор мешает слушать. Здесь же, в алтаре, видны не только мельчайшие движения, а даже выражение лица священника, и слышно все до слова. Таким счастьем нельзя не дорожить.
«Верую во Единого Бога Отца…» поет хор.
Отец Сергий, только что приложившийся к Чаше и дискосу, расправляет на руках покрывавший то и другое вместе плат – «воздух», и мерными, неторопливыми движениями повевает им над сосудами, символически изображая веяние Святого Духа. И сам вполголоса читает «Верую». Кончив, свертывает и откладывает воздух туда, где уже лежат малые покровцы. Теперь Чаша совсем открыта, а на дискосе, поверх Агнца и других частиц, остается только звездица – две тонкие серебряные полосы, сантиметра 2 3 шириной, спаянные в центре в виде креста. Каждый из четырех ее лучей согнут почти посредине под прямым углом так, чтобы ее можно было поставить на ребра узких концов. Звездица служит для поддержания воздуха, не давая ему касаться лежащих на дискосе частиц, и является символом Вифлеемской звезды.
«…И жизни будущего века. Аминь», – допевает хор. И отец Сергий возглашает полным звонким голосом «вслух народу»:
«СТАНЕМ ДОБРЕ, СТАНЕМ СО СТРАХОМ, ВОНМЕМ, СВЯТОЕ ВОЗНОШЕНИЕ В МИРЕ ПРИНОСИТИ!»
А хор – народ, как указывается в других местах богослужения, – подтверждает свое согласие принять посильное участие в предстоящем. Что он может принести?
«Милость мира, жертву хваления».
Народ подтверждает, а священник, хоть и отделенный от него закрытыми Царскими Вратами, оборачивается к нему лицом и благословляет людей, призывая на них помощь Божию.
«Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любы (любовь) Бога и Отца, и причастие (участие, единение) Святаго Духа буди со всеми вами!»
«И со духом твоим», – возвещает хор доброе и такое нужное пожелание. Тогда отец Сергий все более крепнувшим, звучным голосом призывает: «Горе имеим сердца!»
«Имамы ко Господу», – смиренно и в то же время твердо соглашается хор. И священник, охваченный радостью за этот идущий за ним ГОРЕ[11] народ, бросает в их устремленные в небо сердца:
«Благодарим Господа!»
«Достойно и праведно Тя пети, Тя благословити, Тя хвалити, Тя благодарити, Тебе покланятися на всяком месте владычествия Твоего. Ты бо еси Бог неизреченен, недоведомь, невидимь, непостижимь, присно сый, такожде сый; Ты, и Единородный Твой Сын, и Дух Твой Святый. Ты из небытия в бытие
Чем дальше, такие моменты повторялись все чаще, а под конец служения отца Сергия чтения чтения тайных молитв «разговорным» голосом, слышным в передних рядах молящихся, стало обычным.
Ввысь