Жанр, который мы потеряли. Очерк истории отечественной научно-популярной литературы. Андрей ВагановЧитать онлайн книгу.
откуда ноги растут у научно-популярной литературы! Но вот Майя Петровна Сенкевич категорически настаивает: «Не относится к собственно научному стилю научно-популярная и научно-фантастическая литература. В этих видах литературы используются элементы и научного, и разговорного, и публицистического стилей, а также стиля художественной литературы».[12]
Предельно широкое жанровое определение научно-популярной книге дает советский библиограф А.Я. Черняк. У него научно-популярная книга – это: «1) книги познавательного характера; 2) пособия в помощь техническому любительству».[13] Правда, непонятно, в какую категорию в таком случае отнести пособия по изготовлению скворечников? Но тем не менее Арон Яковлевич Черняк, известный советский специалист в области истории технической книги, во многом прав: огромный пласт научно-популярной литературы – это фактически разновидность технической литературы.
В общем, это достаточно увлекательная забава – конструирование жанров. Этим может заняться любой желающий. Надо только представить разумную аргументацию принципов такого конструирования. Недаром попытка составить полную и абсолютную систему классификации чего бы то ни было – мечта многих известных и еще большего числа безвестных ученых-систематиков. Аристотель, Линней, Ньютон, Дарвин, Маркс, Менделеев, Любищев… Систематика – это остов науки.
Кстати, возможно, у блестящего шведского натуралиста Карла Линнея мы нащупываем хотя бы подходы к определению – что такое род (в сочинениях Линнея род и вид – понятия фактически синонимичные). «Не признак составляет род, а наоборот, – пишет швед. – Признак вытекает из рода, а не род из признака. Признак необходим не для того чтобы создать род, а для того чтобы распознать его… Признак – слуга, а не господин!»[14]
Другими словами, Линней призывает подыскивать признаки, соответствующие уже реально существующему естественному порядку. В нашем случае – реально существующему корпусу текстов, которые любой из нас почти безошибочно отнесет к научно-популярным. Но вот почему изначально мы относим те или иные тексты к этому жанру, почему возникает ощущение этого «естественного порядка» – объяснить можно с трудом. Мы так чувствуем! Ведь жанр (опять используя биологическую терминологию) по существу – это волевым усилием сформированный нами ценоз текстов из некоего трансцендентного, «несчетного» принципиально множества текстов. Иначе говоря, жанр – это тяготение к образцам.
Если применить эту методологию к тому, чтобы попытаться хотя бы приблизительно «пальпировать» тело научно-популярного жанра, то в этот ценоз попадут не только произведения, «создаваемые с целью массового распространения, популяризации определенных научных сведений», но и научная фантастика (science fiction), например. Мало того, даже создаваемые изначально как научные, некоторые тексты неизбежно «мутируют» в научно-популярные. Вот хотя бы такая запись о классическом, легендарном, даже лабораторном эксперименте:
«Гальвани готовил для своей жены, в то время больной, бульон из лягушек; он их