Войны некромантов. Андрей ДашковЧитать онлайн книгу.
осведомился о лекаре. Оказалось, что тот отправился за снадобьями к какому-то аптекарю-иудею. Старику показалось, будто и этот пес, десятилетиями кормившийся крохами с его стола, наконец, сбежал. В бессильной ярости он вцепился в край одеяла бледными немощными руками. Суставы на них вспухли и превратились в розовые шарики, соединенные тонкими фалангами... Ему показалось, что свечи чадят в душной полутьме. Он попытался встать, и злоба на весь мир придала ему сил. Люциус догадывался, что это его последнее усилие, но не мог больше ждать.
Слуга бросился к нему с протестующими возгласами. Люуиус ударил его, разодрав ногтями кожу на щеке. Потом все же подозвал к себе и приласкал в страхе потерять опору. Тот помог ему добрести до окна и раздвинул тяжелые мертвенно-пыльные портьеры.
Ночь была за окном. Ночь, оттенявшая роскошь и шептавшая о соблазнах. Жизнь продолжала издеваться над Люциусом. Свийя была залита огнями. В бедных кварталах вульгарно резвилась чернь, а над дворцовой площадью вспыхивали фейерверки, соперничая с полной Луной. По знаку Люциуса постельничий распахнул окно.
Воздух был по-вечернему свеж и доносил благоухание цветов. Звуки музыки, голоса людей и хлопки ракет сливались в непрерывный праздничный гул. Веселье выплеснулось на площадь. Король явил народу себя и новую королеву. Впрочем, блистающая атласом и бриллиантами толпа придворных оттеснила простолюдинов в ближайшие улицы.
Люциус увидел Гальваруса, появившегося на широких мраморных ступенях у парадного входа. Рыцари и военные салютовали ему, дамы приседали, покачивая колоколами пышных юбок, царедворцы склоняли убеленные сединами париков головы перед новой силой, почему-то не внушавшей спокойствия и уверенности. Фанфары надрывно ревели, добавляя свои голоса к общему гулу.
И тут Люциус отшатнулся от окна. Слуга вовремя подставил плечо и услышал сдавленный стон, вырвавшийся из уст хозяина. Взгляд умирающего был прикован к фигуре в белом подвенечном платье, возникшей рядом с молодым королем.
Люциусу показалось, что он теряет рассудок. Кровь отлила от лица. Воспоминание обрело плоть и стало пугающе реальным. Всего лишь знакомый образ, но на пороге смерти он приобрел зловещее значение.
В молодой королеве Люциус узнал Майрину. Немыслимое сходство, вернее, полная идентичность. Походка, жесты, аура – ошибиться было невозможно. В его восприятии ее лицо увеличилось во много раз, стало центром маленького удушливого мирка, и все закружилось вокруг него в тошнотворном хороводе...
Потом Майрину обступили имперские офицеры, охранявшие свою принцессу, и Люциус ненадолго потерял ее из вида. У него было время, чтобы попытаться удержаться в утлой лодке здравомыслия, но со всех сторон уже накатывали волны страха. Майрина вернулась к нему спустя десятилетия символом его окончательного и жалкого поражения...
Он снова увидел королеву. Она смотрела прямо на его окно и, без сомнения, тоже узнала старика, потому что на ее лице вдруг мелькнула улыбка злобного торжества.
Если