Чудовище и красавец (сборник). Ольга КуноЧитать онлайн книгу.
хорошего специалиста?
– До исполнения приговора обвиненная будет находиться под арестом. Прошу стражу препроводить ее к месту заключения. На этом заседание суда окончено, – отчеканил Полег, ставя в моей судьбе жирную точку.
…Или многоточие?
– Не совсем так, – раздался громкий голос с противоположной стороны зала.
Как и многие другие, я вскинула голову, инстинктивно переводя взгляд к высоким дверям. Одна из створок была теперь распахнута, и в проеме стоял не кто иной, как… мой работодатель.
Не знаю, какое чувство я испытала в тот момент. Наверное, их было так много, что слово «замешательство» станет самой точной оценкой моего душевного состояния. Я просто не знала, что чувствовать: страх перед скорым будущим, безысходность, горечь, надежду… или банальное удивление. В последнем я была не одинока. Пожалуй, эту мою реакцию разделяла бо́льшая часть аудитории. Итая Брика в городе знали, многие – в лицо, и столь неподобающее вмешательство в судебные дела с его стороны было воспринято весьма эмоционально.
– Простите, адон Брик?
Полег был подчеркнуто вежлив, но его почти сошедшиеся на переносице брови служили признаком неудовольствия.
– Я сказал, – отчетливо, как всегда спокойно и (несмотря на немалое расстояние) глядя судье в глаза, повторил художник, – что заседание еще не закончено.
Это спокойствие, такое привычное и неизменное, внезапно придало мне уверенности. Что-то в этом мире, почти рассыпавшемся прахом у моих ног, оставалось нерушимым, и это вселяло надежду даже в большей степени, чем произнесенные художником слова.
– Прошу прощения, господин оман, – в тон ему откликнулся Полег, – но, боюсь, вы слишком много на себя берете. При всем моем уважении вы не вправе определять ход судебного процесса. Тем более после того, как решение принято и должным образом озвучено.
– Сложность в том, что решение должно быть не только озвучено, но и принято должным образом, – парировал Брик, сделав акцент на слове «принято».
Судья побелел – не то от гнева, не то от напряжения. Вряд ли это мог заметить его оппонент, но я, сидевшая поблизости, заметила отлично.
– Адон Брик, вы испытываете мое терпение. По закону вы не имеете права вмешиваться в решение суда.
Отзвуки его холодного голоса маленькими ледышками отскакивали от потолка, грозя поранить кого-нибудь из присутствующих. Акустика в Тяжебном зале была безупречная.
– Я – не имею, – без малейших колебаний согласился Брик. – Но он – да.
Художник шагнул в зал, одновременно отступая немного в сторону, чтобы позволить еще одному человеку пройти через открытые лишь наполовину двери. Вновь прибывший мужчина лет сорока был высок и широк в плечах, при этом вид имел аккуратный: одежда свежевыглажена, темные волосы тщательно причесаны.
– Алон Моран, – представился он, обращаясь в первую очередь к Полегу, но и ко всему залу тоже. – Судья первой степени,