Возвращение в Ахен. Елена ХаецкаяЧитать онлайн книгу.
него спроси, – сказал Мела, отпуская руку Аэйта. – А ты что молчишь?
– Это ктенонт, – сказал Аэйт. – Разрыв-трава. Я нашел ее и врезал в ладонь. Теперь все замки, все оковы мне нипочем. Одно прикосновение – и металл разлетается в пыль!
Мела обхватил голову руками, посидел так неподвижно, а потом мрачно произнес:
– И как вытравить ее из ладони, я не знаю.
– А зачем? – удивился Синяка. – Полезная штука и всегда при себе. Это же здорово.
– Очень здорово, – сказал Мела. – Раз – и железо в пыль. И меч в пыль, и кинжал, и все, что хочешь. Как раз то, что так нужно воину. Рукой, в которой живет ктенонт, нельзя брать оружие, понял? НИКАКОЕ ОРУЖИЕ! Поэтому я и говорю: ты или колдуешь, или сражаешься.
Он махнул рукой и залпом выпил чай. Аэйт украдкой посмотрел на свою ладонь и лизнул ее.
– Когда-нибудь рука тени принесет тебе славу, Мела, – сказал он.
Мела подскочил, как ужаленный.
– Аэйт, я запрещаю тебе. Забудь о ней!
– Как я могу забыть? – рассудительно сказал Аэйт.
Синяка попытался сделать течение разговора более мирным.
– Лучше расскажи, как ты нашел эту траву, – попросил он Аэйта.
Бросая на брата взгляды, наполовину виноватые, наполовину горделивые, Аэйт рассказал, как отыскал гнездо черепахи, натыкал вокруг него стрел, чтобы она не могла пробраться в свой дом, затаился и стал ждать.
– Она круглая, как глаз Хорса, – сказал Аэйт. – Она знает. Она не стала ранить себя, просто принесла во рту траву ктенонт, и стрелы рассыпались… Я отобрал у нее траву – ну и вот…
– Никогда о таком не слыхал, – сказал Синяка.
Аэйт покосился на него с хитрым видом.
– Ты, наверное, многого еще не слыхал, а?
Мела хотел было одернуть брата, который говорил слишком много дерзостей, но Синяка просто отозвался:
– Ты прав.
Он вспомнил, как снимал с великана цепи, призвав на помощь магию силы. Делал он это долго и неумело, цепи впивались великану в тело и изрядно помучили бедное чудовище, прежде чем рассыпались в прах. Будь тогда на месте Синяки маленький воин с разрыв-травой в ладони, великану не пришлось бы терпеть все эти муки.
Мела все-таки сказал:
– Твоя болтовня утомит самого Салманаксая, Аэйт.
Салманаксай был мелким зловредным демоном, «сорочьим богом». Синяка чаще слышал его имя в проклятиях, чем в молитвах.
– Не ругай своего брата, – сказал Синяка. – Я действительно очень мало знаю. Все, что он рассказывает, для меня ново и интересно.
Из темноты донесся вкусный храп великана. Это было так неожиданно, что все трое – даже хмурый Мела – рассмеялись.
На рассвете вся деревня была поднята на ноги отчаянным звоном. Стонала, жаловалась, проклинала врагов певучая бронза. В полусне Синяке казалось, что ему опять семнадцать лет, он снова сидит на развалинах дома, и вновь уходят из Ахена великолепные защитники города, оставляя его на милость Косматого Бьярни. Звенят колокола, колыхаются знамена, сверкают шпаги, развеваются перья на плюмажах – алое,