Век испытаний. Сергей БогачевЧитать онлайн книгу.
звука – будет ли это скрип открывающейся двери или же шаги по коридору.
Раздались шаги. Охранник проверил дверь и ушёл.
«Нужно быть тише», – разговаривая сам с собой, он компенсировал одиночество и контролировал сам себя со стороны.
Нащупал кончиком инструмента нужный флажок и поднял его вверх.
Взялся за ручку, потянул на себя… и вот оно!
«Спокойно. Не спешить!» – легко было сказать, когда добыча была на расстоянии вытянутой руки…
Эвакуация ценностей прошла гладко, и компаньоны всё утро провели в дележе. Это был куш меньший, чем в польской ювелирке, но оттого, как сложно он достался, он был не менее ценен.
А в Общество взаимного кредитования тем временем стали прибывать те же люди, что и вчера, только теперь они доверили свои саквояжи держимордам. Ознакомленные со вчерашними протоколами, они распределили очерёдность и ожидали на улице, но спустя некоторое время очередь разошлась, обмениваясь слухами об ограблении.
Всё было бы хорошо, если бы Жорик не нарушил одно из главных правил. Спустя два дня он таки встретился с Верочкой и подарил ей антикварного жука, исполненного в янтаре с золотой оправой. На блошином рынке запросили недорого, может, вещь была ворованная, но управляющий Обществом, товарищ Семёнов, вовремя проявил бдительность, и следователь милиции сразу вызвал Верочку.
Препирательства длились недолго, и уже вечером в результате обыска у Жорика часть денег была найдена. Хозяйка рассказала приметы второго, пацан – погонщик битюга – тоже упирался не более получаса; так Севан попал в загон.
А самое интересное для шнифера началось позже – когда следователи доложили руководству, что сейф, который вскрыл Всеволод Щепнин в Ростове, полностью аналогичен тому, который был вскрыт в Туле в 1922 году. Только находился он не в кредитном обществе, не в страховой компании и не в банке, а в отделе НКВД. И все материалы оттуда исчезли.
Так Севан оказался не в обычной тюрьме, а стал клиентом самой мощной и всемогущей организации Советской России. Но сейчас он был занят не своей судьбой, а чтением малявы в камере номер 37 Лефортовской тюрьмы.
Она была короткой: «Умер Ленин».
– Ну что, братва, нас ждут неспокойные времена! – Сокамерники привыкли слушать, что говорит главный, и прекратили всякие разговоры.
– Лысый откинулся. Быть беде.
Надежда
После похорон Ленина в стране отменены все торжественные мероприятия, в том числе и маленький концерт, который воспитанники детского дома готовили к приезду важных гостей. Вместо концерта детский дом полным составом отправился на церемонию торжественного прощания, где оплакивали вместе со всеми ушедшего вождя.
Терентий тогда бухтел о том, что только самый худой хозяин в такой мороз выгонит собаку из дома, а тут столько малышей.
– Ну надо вот это, а? – Старик не унимался после того, как утром привёл двор в порядок.
– Терентий Иванович, беда ж ведь пришла, великий человек