Корона Всевластия. Татьяна ФоршЧитать онлайн книгу.
Об этом я и хотел с тобой поговорить. Вчера меня навестил хранитель Книги судеб и сообщил интересную новость. Жизнь твоего подопечного…
– …подходит к концу? Я помню. И жду не дождусь этого момента!
– Дитя мое, ты слишком категорична для ангела-хранителя! – Учитель нахмурился. – Ты должна быть терпима к своему подопечному, иначе архангелы Правления не засчитают тебе практику.
Подавив тоскливый вздох, я заставила себя улыбнуться.
– Простите, учитель, но этот человек… – И тут меня прорвало: – Это же ходячее бедствие! Теперь я знаю, почему в тот день, когда мне досталась эта душа, на листе ее судьбы не было отмечено критических моментов. Потому, что вся его жизнь один сплошной… Вы не представляете! Он умудряется найти проблемы там, где их нет! Он хам, распутник и… и… – Я замолчала, злобно пыхтя.
– Дитя мое, да, тебе не повезло, но… согласись, после такой практики ты сможешь с легкостью стать хранителем для любой души… конечно, если справишься с этим заданием до конца. – Учитель так на меня посмотрел, что я только скрипнула зубами и с обреченным видом покивала.
– Вы правы. Извините, что дала волю чувствам. Что с ним снова не так?
– С ним все будет отлично, если он переживет свой двадцать седьмой день рождения.
– В смысле?
– В прямом. – Архангел скорбно вздохнул, потер пальцем лоснящийся от солнечных лучей стол и взглянул на меня. – С этой душой не все так просто. Не хотелось тебе этого говорить, но… до шести лет о ее человеческой жизни ни в Книге судеб, ни где-нибудь еще не сказано ни слова! Словно этот человек начал существовать с этого возраста! Кстати, об ангеле, который должен был охранять его с момента зачатия, тоже ничего не известно.
– То есть фактически получается, что он начал жить тогда, – я прищурилась, – когда я стала его хранителем?
Воспоминания вернули меня в тот день, когда я впервые увидела своего подопечного – маленького испуганного мальчика, прятавшегося под тоненьким одеялом больничной койки.
– Выходит, так. – Гаврилий задумчиво почесал подбородок и, заложив руки за спину, сосредоточенно прошелся по кабинету.
– И что это значит? – Я побуравила его взглядом. Ох как мне не нравятся такие недомолвки!
– Я не знаю, что это значит, дитя. – Учитель снова вздохнул. – Может, в данные о твоем подопечном закралась ошибка. Это, конечно, нонсенс, но такое случалось, и не раз, как ни прискорбно мне в этом признаваться. В общем, картина такая: до шести лет о нем нет никаких данных, затем идут записи о том, что с ним происходило, когда его хранителем стала ты, и сейчас, когда ему исполняется двадцать семь лет, казалось бы, год его смерти, в Книге судеб вдруг прорисовалась его дальнейшая жизнь! Причем настолько ровная и счастливая, что я могу за тебя только порадоваться. А это значит – что?
Я помолчала вместе с ним и, тяготясь затянувшейся паузой, спросила:
– Что?
– А то, что, возможно, в день рождения или раньше его ждет большое испытание, и он должен его пережить. Потому что, если он не переживет эту дату, твоя практика тоже окажется