Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра. Виктор ЗлобинЧитать онлайн книгу.
«Пушкин по своему гению был собственностью не одной России, но целой Европы; потому-то и посол французский (сам знаменитый писатель) приходил к дверям его с печалью собственной; и о нашем Пушкине пожалел как будто о своем».
Посол де Барант принадлежал также к числу иностранцев, интересовавшихся творчеством Лермонтова. Прочитав стихотворение Лермонтова «Смерть поэта», де Барант понял, что никакого оскорбления для французской нации в нем не содержится, и в январе 1840 года им лично Лермонтов был приглашен на новогодний бал во французское посольство. «Дело вот как было, – напишет об этом А. И. Тургенев. – Барон д’Андре (секретарь посольства Франции), помнится, на вечеринке у Гогенлоэ спрашивает меня, правда ли, что Лермонтов в известной строфе своей бранит французов вообще или только одного убийцу Пушкина, что Барант желал бы знать от меня правду. Я отвечал, что не помню, а справлюсь; на другой же день встретил я Лермонтова и на третий получил от него копию со строфы; через день или два, кажется, на вечеринке или на бале уже самого Баранта я хотел показать эту строфу Андре, но он прежде сам подошел ко мне и сказал, что дело уже сделано, что Барант позвал на бал Лермонтова, убедившись, что он не думал поносить французскую нацию…»
После дуэли сына с Лермонтовым посол де Барант просил главного начальника Третьего отделения собственной Его Императорского Величества канцелярии А. Х. Бенкендорфа о прощении Лермонтова, но его ходатайства удовлетворены не были.
О его сыне – Эрнесте де Баранте (1818–1859) – известно гораздо меньше.
Эрнесту де Баранту на момент дуэли был 21 год. Он окончил высшую школу, носил звание доктора Боннского университета и числился на должности атташе кабинета министра иностранных дел Франции.
В Россию Эрнест де Барант приехал по настоянию отца, в планы которого входило назначить его на должность второго секретаря посольства Франции в России.
По определению В. Г. Белинского, основанному на рассказах Лермонтова, Эрнест де Барант был всего лишь «салонным Хлестаковым».
Одна из наиболее вероятных причин дуэли – явное предпочтение, которое оказывала Лермонтову княгиня Мария Алексеевна Щербатова (в девичестве Штерич). На тот момент ей было 20 лет. Внешне очень привлекательная, обладающая обаянием и тактом, она в 17 лет вышла замуж, однако через год после свадьбы ее муж скончался. Находясь в Петербурге, Лермонтов часто бывал у нее в доме на Фонтанке (в настоящее время дом № 101).
Как писал товарищ Лермонтова А. П. Шан-Гирей, «зимой 1839 года Лермонтов был сильно заинтересован кн. Щербатовой (к ней относится пьеса «На светские цепи»). Мне ни разу не случалось ее видеть, знаю только, что она была молодая вдова, а от него слышал, что такая, что ни в сказке сказать, ни пером написать. То же самое, как видно из последующего, думал про нее и г. де Барант, сын тогдашнего французского посланника в Петербурге. Немножко слишком явное предпочтение, оказанное на бале счастливому сопернику, взорвало Баранта…»[2].
По свидетельству А. И. Тургенева, Мария Щербатова испытывала к Лермонтову теплые чувства («Сквозь слезы смеется. Любит Лермонтова»). Именно ей он посвятил
Щеголев П. Е. Книга о Лермонтове. – Прибой, 1929. -Вып. 2. – С. 28.