Искусство и любовь. Зинаида ГиппиусЧитать онлайн книгу.
личности. Сила эта – любовь, и главным образом любовь половая. В ней мы действительно познаем истину другого, как свою, и тем самым осуществляем и свою истину, и свое безусловное значение; ведь оно именно и состоит в «способности переходить за границы своего фактического, феноменального бытия, в способности жить не только в себе, но и в другом».
Дар любви есть, таким образом, ниспосланная нам возможность выхода из замкнутого круга самости. Перекидывается мост от одного единственного, через другого единственного, к опытному пониманию единственности каждого. Если человек по этому мосту не идет, или на нем засыпает, или его разрушает и вместе с ним проваливается, тут уж вина не Эроса, а несознательной или злой человеческой воли.
«Но кто же думал когда-нибудь о чем-нибудь подобном по поводу любви?» – спрашивает Вл. Соловьев. Да, пожалуй, никто… кроме попутчиков, сообщников, «встречников». Вейнингер – думал. Он знал о «личности», знал и о «любви»: «…только обладание „Я“ в высшем смысле этого слова – ведет к признанию „Ты“ в другом…»
И далее: «Человек, всякий человек, – и в этом загадка любви, – никогда не бывает до такой степени самим собою, как когда он любит»[1].
Соловьев говорит то же самое: «И ад, и земля, и небо с особым участием следят за человеком в ту пору, когда вселяется в него Эрос. Каждой стороне желательно для своего дела взять тот избыток сил, духовных и физических, который открывается тем временем в человеке. Без сомнения, это есть самый важный серединный пункт нашей жизни».
Как же пользуется этим чудесным даром человек? И как он должен им пользоваться?
Соловьев различает пять путей любви. Первый он называет «глубинами сатанинскими» и предлагает обойти его молчанием. Впрочем, в одной из своих статей он немного касается этого «адского пути», говоря о так называемых «аномалиях», к которым причисляет и «естественный» разврат. Покупку тела он сравнивает с некрофильством, не делая различия между этими «любителями мертвечины».
Второй путь – «менее ужасный», хотя так же недостойный человека, обычный путь животных, т. е. покорность первому физическому влечению.
Третий – добрый человеческий путь, – брак. И «если б человек по существу мог быть только человеком…», то это и был бы его высший путь. Но человек тем и отличается между тварями, что хочет и может становиться выше себя самого; это его «благородная неустойчивость», стремление к росту и возвышению.
Четвертый путь – старание заменить человеческий путь брака – путем «как бы» высшим – чистой духовностью.
Духовную любовь («платоническую») Соловьев не может признать «истинной», так как не допускает противоположения духа телу: человек, в целостности, духовно-телесен. Любовь духовная не имеет и не может иметь за собою никакого реального дела; она вне воли и движения. Что касается полного отречения от Эроса, аскетизма, то Соловьев рассматривает этот путь христианского монашества как «ангельский», подчеркивая,
Все цитаты Вейнингера я беру из посмертной книги его «О