Катарсис. Северная Башня. Виталий ХрамовЧитать онлайн книгу.
Они же этого не знают. Противно. Весь я такой героический. Аж плюнуть хочется самому себе в лицо, чтобы этот героический образ поправить.
– Пора, – говорит Оберест, оборачиваясь. Отряда уже и не видно.
Протягиваю руку. Лицо его радостно вспыхивает, он жмёт руку. На удивлённый взгляд кузнеца юноша поясняет:
– Учитель говорил, что это знак открытых намерений у него на родине. И знак приветствия друзей.
Кузнец кивает, но руки они с сыном не жмут, а низко кланяются юноше. Парень соизволил кивнуть в ответ и побежал догонять своих бойцов. Ага, в доспехе можно и бегать! Хотя в таком – что бы и нет? Посмотрел бы, как он бегает с ног до головы закованный в сталь турнирного доспеха! Правой рукой парень придерживает меч, левой – отмахивает. Вижу, что в левой ладони зажаты мои подгоны. Щит с серой птицей прыгает на спине.
– Идём?
– Идём.
– Андр, можно вас так называть? – спросил кузнец.
– Чё-то не понял, что это началось? Чё это за «вас»? Я этого не люблю, – удивился я.
– Княжич признал вас равным, ваш сородич – учитель князя, повелитель магии…
– Ах, вот оно что! Ты это брось! Никакой я не великий. Я обычный. Более того, не очень и хороший. От хорошего жена бы не ушла, а дочь бы не пыталась убить…
Замолчал, вздохнул. Это мои грехи, мой груз на душе. И им совершенно незачем знать. Но восхищение мною, моим героическим образом в их глазах бесит. Потому как неправда. Не герой я.
– Тем более что я твой родич с севера, так? – сказал я. – А как меж собой родичи общаются? То-то же! А если путаться буду в обычаях – я с очень дальнего севера. Так и скажи. С очень-очень далёкого севера. С самой России. Там у нас росы по утрам ледяные выпадают. Часто – по голове. Потому очень много ушибленных и отмороженных. На всю голову. И всегда – зима. И каждый раз нежданно. И это… зима зелёная ещё ничё, а белая – вообще пипец!
Они сначала морщили лбы, но ржали потом вместе со мной. Похоже, дешифратор перестал сбоить. Горло только болит постоянно. Другой язык, непривычные звуки. Язык более гортанный и рыкающий. Хотя некоторые слова очень мягкие и мелодичные. Да, ладно, чё я? Просто другой язык. Помню, как меня пытались научить какому-то английскому звуку «сё». Умора. Язык так вот сверни, представь, что рот полон варёной картошки… Тьфу на этих общечеловеков! С их англядскими наречиями.
Глава 5
А лес сменился лесопосадками. Деревья ровными рядами. Чё вдруг? Оказалось, древесина, поражённая скверной, не подлежит никакому использованию. Так мне пояснили. Даже топить ею нельзя. С дымом высвобождается скверна, понемногу отравляя людей. Потому гиблые участки вырубаются, сжигаются, очищаются с привлечением клириков – священников. Или магов. Маги более универсальны: и сжечь могут, и тварей побить, и скверну изгнать, – но клирики лучше именно в очистке от всякой дряни. Одна беда – магов и клириков не хватает.
На очищенных участках высаживается лес. И только через десятилетия можно пахать и сеять. Когда почвы восстановятся. Хотя маги земли или маги жизни могут сделать и быстро, но опять же, магов мало. А специалиста