Ветер с севера. Симона ВиларЧитать онлайн книгу.
она не носила этого головного убора замужней женщины и ее великолепные кудри пышными волнами падали до колен, укрывая ее словно плащом. Глядя на нее, Харальд вдруг почувствовал, что уже устал и от пиров, и от еды, и от песен скальдов. Сейчас ему больше всего хотелось запустить пальцы в волосы своей финки, запрокинуть ей голову, прильнуть к мягкому податливому телу.
Тем временем Снэфрид смотрела на мужа в ожидании, протягивая дымящийся напиток, и ее соболиная бровь нетерпеливо дрогнула.
– Пей же, мой повелитель! Это горячее вино с восточными пряностями, которые называют корицей и кардамоном.
Харальд принял рог. На этом сосуде когда-то сама Снэфрид вырезала руны-обереги, и он должен был разлететься на части, если бы недруг вздумал опоить конунга. Рог был огромным, его нельзя было поставить на стол, и поэтому волей-неволей приходилось пить до дна. Вино и в самом деле оказалось восхитительным. Прикрыв глаза, Харальд тянул его, слыша, как галдят вокруг викинги. Достойным считался тот, кто, опорожнив такой рог, оказывался в состоянии сидеть и дальше на пиру, сохраняя ясную голову. Харальд же считал себя достаточно умелым в питье и поэтому лишь довольно улыбнулся, возвращая Снэфрид сосуд. Он еще успел различить ее торжествующую улыбку, но сейчас же ему показалось, что все окружающее стремительно удаляется: стих шум, погасло мерцание огней, замолк перезвон чаш… Будто дым, клубившийся под сводами кровли, опустился вниз, окутав все вокруг. Лишь бледным видением мелькала вдали светлая фигура Снэфрид. Харальд вяло удивился тому, что вино так мгновенно повлияло на него, но в следующий момент ему уже неимоверно хотелось спать. Голова казалась такой тяжелой, что конунг даже снял венец, надев его, как простой браслет, на руку. Где-то в глубине души шевельнулось смутное беспокойство, но он не решился показать его, чтобы не выглядеть трусом. Ведь он пил из рога, поднесенного самой Снэфрид!
Среди огней мелькали полуголые тела, сверкало занесенное оружие, раздавалось пение, бренчали струны: воины плясали крока-мол[10]. Харальд хотел было присоединиться к ним, но ноги не повиновались ему. Снова появилась какая-то тревога. Вспомнив, что Снэфрид удалилась не в восточную часть дома, в крыло для женщин, а в противоположную – к выходу, Харальд поразился тому, что сразу не отметил этого. Подавшись вперед, он заставил себя взглянуть в сторону выхода. Там, на высоких подставках, пылали две чаши с тюленьим жиром. Меховой полог, закрывавший прямоугольник двери, был откинут, и Харальд мгновенно похолодел, заметив стоявшего в дверном проеме мужчину. Перед глазами конунга мелькали силуэты пляшущих, метались тени, стелился едкий дым, но даже неяркого пламени светильников хватило, чтобы узнать эту возвышавшуюся над большинством присутствующих фигуру, мощные квадратные плечи, длинные, до плеч, волосы, чисто выбритый надменный подбородок… Ролло! Его заклятый враг Ролло! Харальд не мог ошибиться. Различил даже пряжку плаща на левом плече, дабы не мешать левой руке
Крока-мол – воинственная пляска с мечами, сопровождающаяся пением.