Больше, чем одиночество. Наталья КостинаЧитать онлайн книгу.
в конце концов пришлось его послать. Вали в Ба-абруйск, животное! Употребила гуманитарную помощь и ушла. – Соседка машет рукой с устрашающими когтями. – Когда сваливала, сказала, что у меня собака, и попросила завернуть чего осталось, – хихикает она.
– Малыш, ну чем я хуже собаки? – я цитирую Карлсона и с треском раздираю коробку.
– Белка, ты хоть хлеба купила? – интересуется моя благодетельница.
Черт, про хлеб я, разумеется, забыла! Конечно, все это можно съесть и без оного, но так хочется макать кусочки в подливку… Я сглатываю фонтанирующую из слюнных желез жидкость и смотрю виноватыми глазами.
– Кажись, девки еще не спят… – Танюха прислушивается к звукам, доносящимся от соседей. – Пойду выклянчу кусочек.
Без каблуков и боевой раскраски она сразу становится небольшого роста и домашнего вида. Когда она уходит, я машинально беру зеркало и с сомнением смотрю на свое лицо. У меня слишком усредненная внешность: ищущему неземной красоты или нестандарта не за что зацепиться. Глаза карие, волосы темные… сама себе я кажусь какой-то однотонной. Не то что Танька: к длинным локонам блондинки у нее прилагаются яркие зеленые глаза, а губы, которые можно было бы оставить как есть, она щедро красит помадой всех цветов радуги. В ее арсенале есть даже черная. У меня же незатейливая короткая стрижка и ногти тоже короткие. Ненавижу этот писк моды – акриловые когти! Они омерзительно клацают по клавиатуре, и потом, свои собственные имеют неприятную особенность отрастать… и ты получаешься привязанной к этим штукам и должна ходить в салон наращивать их все снова и снова. Ловушка для дурочек, в которую хоть раз, да попадаешь.
Честно говоря, у меня еще и деньги кончаются как-то удивительно быстро. И если я не напишу эту проклятую курсовую и не сдам ее через неделю, у меня будут все шансы завалить сессию и я не получу стипендию – а это совсем плохо. Разумеется, мне присылают дензнаки из дома – иначе как бы я жила на одну стипуху? Однако каждый раз, получая перевод, мне кажется, будто я обкрадываю собственных родителей. Моя мать – учитель, а отец – инженер на шахте, которую вот-вот прикроют, потому как там слишком часто стали случаться аварии. И вместо того, чтобы подкопить на случай, если кому-то из них придется сидеть без работы или, еще того хуже… нет, не хочу даже думать о таком – тем более отец не часто спускается под землю. Да, конечно, они экономят на всем, чтобы присылать деньги мне. А ведь дома еще и бабка старенькая… В прошлый раз, когда я приезжала на каникулы, она отдала мне свои «похоронные». С каждой пенсии бабуленция откладывала сотню-другую, потому что все они – старики – обеспокоены тем, что их не на что будет хоронить. Как будто, когда умираешь, тебе уже не все равно… Но, разумеется, я не стала говорить ей об этом. У нас в городе для студентов, наезжающих на каникулы, никакой работы нет, поэтому я безвылазно сидела в родной хрущевке, отъедалась и отсыпалась недели три, к великой радости бабани. А потом Танька вызвала меня обратно. Она нашла