Варан. Марина и Сергей ДяченкоЧитать онлайн книгу.
но это уже не так страшно, за него хотя бы судят… Что ты так побледнел? Хорошая новость: того парня, чернявого, который на тебя навел, взяли и казнили вместе с остальными. Тебе ничего не грозит, можешь оставаться, можешь уходить…
Она отвернулась. Варан вдруг увидел, что она готова заплакать. Держится из последних сил. Смертельно устала. И почему-то обижена.
– Нила, – он подошел ближе. – Спасибо…
– Ты можешь уходить. Никто тебя не удерживает.
– Почему ты меня прогоняешь? Или… я что, уволен после вчерашнего?
– Нет, ты не уволен.
– Так почему?
Она разрыдалась. Он стоял рядом, желая ее обнять – и не решаясь. Он был грязный и мокрый насквозь. А она была – чистая и строгая, несмотря на слезы и на сопли.
Настоящая горни.
Пещера то тянулась тоннелем, то раздавалась вширь, то раздваивалась, а то распускала в стороны десятки щупалец, узких, иногда непроходимых. Некоторые гроты были светлыми – туда пробивались сквозь воду солнечные лучи. Другие – полутемными, а в двух или трех царил такой мрак, что приходилось целиком полагаться на змейсих.
– Они видят в темноте?
– Они знают дорогу…
Варан ехал на Журбине. Она была покорна, как деревяшка, – по команде «вперед» спешила вперед. По команде «стой» немедленно останавливалась. По команде «ныряй» погружалась без раздумий.
– Это потому, что она работала в шахтах. Там ведь еще хитрее коридоры, там в щели просачиваться надо. А Кручина – та в открытом море гуляла, ей пещеры не нравятся. Ну и характер, конечно, паскудный.
– А ты бывала в шахтах?
– Здрасьте! Я там, можно сказать, выросла… Знаешь, там есть такие воздушные карманы, где человек может жить даже в сезон. Темно, холодно, но воздуха хватает, и пищи тоже, и воды, если ее со сталактитов слизывать. Один человек был, так он железные заготовки воровал и потом купцам продавал, тайно. Его поймали и хотели судить, а он убежал и спрятался в шахтах. Там такие лабиринты – можно беглеца сто лет искать, а не найдешь… Ну, думали, придет сезон, он сам вылезет. А он не вылез – боялся. А может, заблудился. Уже на другое межсезонье вышел – живой, только какой-то свихнутый. И судить его не стали – сам себя наказал… Представляешь, над тобой камень и вода, целые громады воды… А ты сидишь в темноте и даже огонь не разводишь, чтобы он твой воздух не жрал. Наверху сезон, а ты как у Шуу в кишках… Он, кстати, все Шуу поминал с тех пор. Может, видел ее. А может, просто сбрендил. Как ты думаешь?
– Я думаю, что Шуу живому видеть нельзя.
– Я тоже так думаю… Но ты не думай, что в шахтах плохо. В шахтах на самом деле весело. Все звенит, колеса вертятся, воду откачивают, змейсихи рабочие ходят туда-сюда… Там светло от огней. Стены сверкают, как во дворце, и не понять – капли или самоцветы. Там хорошо песни петь. Все поют. Там крохотная девчонка песню запищит – а кажется, будто хор на разные голоса, и эхо подпевает. Приплывай к нам в межсезонье.
– Да у меня своя ведь работа есть.
– А ты осенью приплывай, когда торги.