Земное притяжение. Татьяна УстиноваЧитать онлайн книгу.
почти половину, и выпил в два длинных глотка.
Больше сделать ничего было нельзя.
Он вернулся к столу, снял трубку, помедлил и нажал кнопку.
– Собирайте группу, – приказал он. – Код оранжевый.
Там, похоже, не расслышали, потому что ему пришлось повторить:
– Оранжевый!
Ну, вот и всё. Теперь от него ничего не зависит.
Твёрдой рукой он закрыл дверцу буфета, сунул пустой стакан на столик – потом уберут, унесут, – походил по кабинету, уселся в кресло и принялся смотреть на Москву. Ветер ломился в окна, в разные стороны гнал по стёклам неровные дрожащие ручьи. Под дождём город казался съёжившимся, спрятавшимся под железные мокрые крыши.
– Всё выше, и выше, и выше, – пробормотал генерал себе под нос, – стремим мы полёт наших птиц…
С утра Хабаров всласть поругался в диспетчерской с самим Нечитайло, да так, что волоокая Томка, сидевшая и за секретаря, и за помощницу, и за подавальщицу, хотя числилась сотрудницей погранслужбы, выскочила из своей каморки на улицу в одном кителе.
– Шинель накинь! – закричал на неё дежурный офицер. – Холод собачий и ветер штормовой! Куда несёшься!?
– Туда. – Проламываясь через турникет, Томка показала подбородком на улицу. – Я тоже человек! Я ихнюю цветомузыку больше слушать не желаю!
Дежурный проводил её глазами.
На улице ветер ударил так, что девушка покачнулась, схватилась обеими руками за поручень. Длинные чёрные волосы, которыми гордился и любовался весь ГВФ и военные заодно, сами собой поднялись и встали дыбом. Китель, застёгнутый на одну пуговку, распахнулся, затрепыхался, надулся, его почти сорвало.
– От шальная баба!
Дежурный выбрался из-за стола, с усилием распахнул дверь и, почти падая на ветер, втащил Томку в стеклянные сени.
Она захлёбывалась и таращила дикие глаза.
– Ты первый день в Анадыре, что ли, я не пойму?! Сказано – ветер! Нет, понеслась! Мата больше слышать она не может! Стой тут, раз ты такая нежная, тут его не слыхать, мата!..
– Вот у меня где этот ваш мат! – Томка, тяжело дыша, попилила рукой по горлу. Другой она яростно заправляла за пояс вырванную ветром блузку. – В ушах вязнет, и день, и ночь одно и то же, как будто по-людски разговаривать нельзя!
– А сама-то чё? – осведомился дежурный, возвращаясь за стол. – Не материшься, голубица?
В кабинете Нечитайло уже доругивались, голоса звучали потише, поспокойнее, понятно было, что спорщики устали и ни до чего не договорились.
Хабаров напоследок послал Нечитайло с его горючкой и мелкой бюрократической душонкой подальше, вывалился в коридор, саданул дверью и закурил.
– У нас тут не курят, – сказал дежурный и захохотал, – постановление правительства и Государственной Думы.
Хабаров Думу и правительство тоже послал, но не так размашисто и цветисто, как Нечитайло. Докурил, загасил окурок о подошву и швырнул в угол.
– Если кому понадоблюсь, я в бильярдной! – рявкнул он. – Хоть шары погоняю, чем с такими… с вами…