Житие преподобного Паисия Святогорца. Анонимный авторЧитать онлайн книгу.
«Кто знает, – подумал он, – насколько голова геронды перегружена заботами по управлению монастырём… Обо всём же невозможно помнить». К вечеру того же дня новая ручка для пресса была готова. А отец Аверкий, выжатый до последней капли сил, неделю не мог даже встать с больничной койки.
Через неделю, подняв с койки голову и выглянув в окно монастырской больницы, он увидел, как монастырский привратник «воюет» с большим пнём, безуспешно пытаясь расколоть его топором. Привратник был пожилым и больным монахом, измученным постоянными кровотечениями. Он был настолько истощён, что спал, даже не снимая ботинок – не было сил развязывать и завязывать шнурки. Забыв о своей болезни, отец Аверкий побежал вниз, взял у старого брата топор. Помучившись, он расколол злосчастный пень. Кровь из горла снова полилась ручьём.
Старший в столярной мастерской
Когда отцу Аверкию стало немного полегче, игумен назначил его старшим в столярной мастерской. Старец Исидор к тому времени стал совсем уже плохо видеть и перестал даже попадать молотком по шляпке гвоздя. Когда отец Аверкий стал старшим столяром, братия потянулась к нему с просьбами и заказами. Одному была нужна скамеечка, другому – полочка, третьему – что-то ещё. Арсений никому не отказывал и быстро делал то, о чём его просили. Однако, узнав об этом, игумен его отругал: «Делать в общежительном монастыре вещи без благословения, чтобы показать всем, какой ты якобы добренький, – это своеволие! Только в идиоритмических монастырях так живут! Чтобы ни один монах к тебе не подходил ни с одной просьбой без моего благословения!»
Став старшим в столярной мастерской, отец Аверкий выполнял своё послушание, руководствуясь духовной свободой. Например, вечером в монастыре должны были служить всенощное бдение. С утра до самого начала бдения отец Аверкий работал в мастерской, даже без перерыва. Но на следующий день, храня полученное на бдении доброе духовное состояние, он мог вообще не ходить в мастерскую. Он не выходил из кельи и занимался деланием духовным: чтением Евангелия и святых отцов, молитвой по чёткам и поклонами. Если доброе состояние продолжалось, он мог не ходить в столярку ещё один или даже два, три дня. То есть всё зависело от его духовного состояния: бывали такие дни, когда он не выходил из мастерской по пятнадцать часов подряд, а бывали такие, когда по три дня подряд духовно работал в келье.
Монастырь Эсфигмен вообще отличался такого рода духовной свободой. Каждый из братьев любил обитель как свой родной дом, любил своё послушание, любил своё монашеское правило. В соответствии со своим духовным состоянием каждый брат с любочестием, максимально лучшим образом сам распределял время на послушание и на духовную работу над собой. Например, монастырский пекарь каждую субботу должен был отвозить в трапезную определённое количество готовых хлебов. При этом он самостоятельно решал, когда просеивать муку и когда месить тесто. И если, например, ночью на него обрушивалась брань помыслов, он мог спуститься в пекарню, взять сито и до самой службы в храме просеивать муку. «Так, – рассказывал