Жертвы моды. Опасная одежда прошлого и наших дней. Элисон Мэтьюс ДейвидЧитать онлайн книгу.
одного до трех фунтов ртути на шестнадцать фунтов азотной кислоты[142]. Тенон сделал вывод, что изготовителям шляп еще не было известно, сколько ртути достаточно, чтобы свалять мех и при этом сохранить здоровье работников. Он призвал владельцев мануфактур ограничить применение ртутного раствора, а еще лучше – заменить использование ртути на «процесс, столь же безвредный для ремесленников, сколь полезный ремеслу»[143].
Труды Тенона не были опубликованы, и его предупреждения остались незамеченными. Недуги несчастных шляпников, страдавших от судорожных припадков, тремора конечностей и паралича, продолжали документировать другие врачи. Доктор Ашар, посвятивший исследованию этой проблемы около трех лет, описывал случай, когда от отравления ртутью умер пятимесячный младенец. Ребенок дышал ядовитыми парами в мастерской и в доме своих родителей[144]. В 1776 году в парижском медицинском периодическом издании Gazette de santé применение ртути описывалось как действие «ненужное, странное и негуманное»[145]. Национальные Академии искусств и наук во Франции и Великобритании объявляли конкурсы на разработку альтернативного химического процесса, но эти меры не имели каких-либо значимых результатов[146]. Более того, после Великой французской революции и в период правления Наполеона ситуация лишь ухудшалась, поскольку снабжение фронта имело приоритет перед финансированием здравоохранения. Мнение рабочих мало кого заботило[147]. Кое-какие шаги, направленные на усовершенствование средств защиты на производстве, все же предпринимались. Так, один из работников шляпных мастерских спроектировал маски и респираторы для своих товарищей по цеху. Однако в целом в начале XIX века положение шляпников неуклонно ухудшалось, и к 1820-м годам оно стало критическим[148]. Легко представить себе Париж как столицу искусства, культуры и моды, но французские специалисты по истории загрязнения окружающей среды Андре Гильерм и Тома Леру считают, что в период с 1780 по 1830 год Париж стал промышленной столицей, где производились как товары роскоши, так и разнообразные химикаты, необходимые для их производства[149]. Исследователи указали на широкое использование ртути в парижской промышленности, особенное внимание уделив проблеме загрязнения окружающей среды тяжелыми металлами.
Пол Бланк утверждает, что жидкий металл подрывал здоровье далеко не только работников шляпной промышленности, так как «не существует строго определенной границы между опасными „профессиональными“ и „экологическими“ факторами»[150]. Недавние исследования в области геохимии показали, что начиная с 1820-х годов в исторических центрах шляпного производства в Америке – городах Данбери и Норуолк (штат Коннектикут) содержание ртути в почве превышало его уровень в доиндустриальную эпоху от трех до семи раз[151]. До сих пор этот металл в значительном количестве содержится
Ibid.
Ibid.
Le Roux T. Op. cit. P. 577.
Gazette de santé. Vol. 10. March 7, 1776.
В 1778 году приз предложило Королевское общество искусств в Великобритании, а в 1784 году Французская академия наук учредила конкурс в помощь шляпникам: приз смогли вручить лишь спустя три года, в 1787 году, шляпнику по имени Госсе. Heal 2013. P. 96; Le Roux 2010. P. 584.
Le Roux T. L’effacement du corps de l’ouvrier. La santé au travail lors de la premiere industrialization de Paris (1770-1840) // Le Mouvement Social. 2011. Vol. 234. P. 110.
Разработчиком средств защиты был сын Госсе. Le Roux 2011. P. 112.
Le Roux T. Le laboratoire des pollutions industrielles: Paris 1770-1830. Paris: Albin Michel, 2011. P. 11.
Blanc P. D. How everyday products make people sick: toxins at home and in the workplace. University of California Press, 2007. P. 3.
Varenkamp J. C. et al. Mercury Contamination Chronologies from Connecticut Wetlands and Long Island Sound Sediments // Environmental Geology. 2003. Vol. 43. P. 280.