История вместо математики. Геннадий АвласенкоЧитать онлайн книгу.
на бегущую к ней Веронику.
– Настька! – ещё громче заорала Вероника, поняв вдруг, что безнадежно опаздывает…
Машина была уже совсем близко, а Настя всё ещё не замечала её. Вероника же, напротив, отчётливо различала даже лицо водителя несущейся оранжевой этой смерти, странно неподвижное и ничего абсолютно не выражающее. Водитель был либо пьян в стельку, либо…
Либо находился под каким-то внешним сильным воздействием и совершенно даже не контролировал ситуацию…
Но Веронике уже некогда было над всем этим раздумывать. Настя наконец-таки заметила опасность, тонко вскрикнула от ужаса… метнулась сперва в одну, потом в противоположную сторону, что, конечно же, нельзя было делать ни в коем случае. Оранжевый автомобиль тоже изменил направление… он словно поставил себе конкретную задачу и явно не собирался в последний самый момент упускать жертву, заранее для себя намеченную. И в это самое время Вероника, сделав, наконец, самое последнее и самое отчаянное усилие над собой, оказалась совсем рядом с Настей и, заслонив её своим телом, с силой отшвырнула подругу куда-то в сторону…
В те доли секунды, которые оставались ещё до столкновения, Вероника успела заметить, как испуганно расширились глаза водителя иномарки, который, словно очнувшись только сейчас от забытья или опьянения, осознал наконец весь страшный смысл происходящего… и в это самое время чужая, безжалостная сила швырнула её вверх, в пустоту. Вероника, не почувствовав даже боли от удара, ощутила вместо этого какую-то странную, пугающую лёгкость во всём теле и яркое, ослепительно-яркое сияние вспыхнуло вдруг прямо над её головой. И она понеслась туда, в яркое это сияние, поднимаясь всё выше и выше…
Мать, молодая и красивая, низко склонилась над её маленькой колыбелькой, ласково ей улыбаясь. Вероника как-то сразу поняла, что это и есть её мать, она узнала её сразу, хоть никогда в жизни не видела раньше, даже на фотографиях, ибо все фотографии сожгла мачеха в пьяном виде… давно, когда Вероника была ещё маленькой и ничегошеньки ещё не понимала. Потом мать наклонилась ещё ниже, и подхватила её на руки, и крепко прижала к своей груди, и Веронике сразу же стало так хорошо, как никогда в жизни не было. Она тоже благодарно улыбнулась матери, уткнулась лицом в тёплое, ласковое, дивно пахнущее молоком и почему-то мёдом, материнское плечо да так и застыла в странном каком-то оцепенении. Вместе они стремительно понеслись ввысь, окружённые со всех сторон ослепительным этим сиянием, и Вероника с радостью осознала, что теперь они всегда будут вместе и никто никогда уже больше не разлучит её с матерью…
Она умерла ещё до того момента, когда обезображенное тело её, взлетев высоко над автомобилем и описав в воздухе длинную пологую дугу, тяжело ударилось об асфальт совсем неподалёку от оцепеневшей от ужаса Насти. Голова Вероники, страшно и ненатурально вывернутая, казалось, смотрела в упор на Настю мёртвыми, широко распахнутыми глазами, Снизу, из-под волос, в беспорядке рассыпавшихся по асфальту, уже