Муха, или мечтать не вредно. Валентина Георгиевна ПанинаЧитать онлайн книгу.
вот уж год, как похоронил он свою старуху, а сын Ванька уж лет пять, как сгинул, ни слуху о нём ни духу. В розыск подавал – без толку. Где он сейчас? Жив ли? Где-то семья у него в городе, сначала, как женился, да внучок родился – приезжали, правда, редко, а потом всё. Как отрезало. Никого уж сколько лет. Правда, все это время приходили переводы. Хорошие деньги присылали, а кто – неизвестно. А для чего ему деньги? На питание? Так он пенсию от государства получает, ему хватает этих денег. Складывает в шкаф все эти присланные деньги, там уж много накопилось, а ему они без надобности, разве что на похороны. Посидел дед, склонив голову, горестно вздохнул, встал и пошёл примерять досточки к покосившемуся крылечку Настасьи.
Пока дед выравнивал Настасьино крылечко, деревня проснулась, где-то коровы замычали, началась утренняя дойка, скоро погонят их в стадо. Санька, деревенский пастух, всегда рано начинает собирать стадо, чтобы коровки поели росной травки, она помягче и вкуснее. Жил Санька в покосившемся домишке на окраине деревни. Кормился у всех, кто корову выгонял в стадо, по очереди. На зиму дров покупали ему, сбросившись всем миром понемногу, кто сколько сможет.
Тут прибежала Марья, Настасьина сватья, влетела во двор и встала, как вкопанная. Смотрит на деда удивлённо, она уже забыла, что вчера дед обещал поправить Настасье крыльцо а, может, и не слышала.
– Дед! Ты чё тут спозаранку ползаешь? – спросила Марья.
– Ааа, Марья…! Ну, как твои новеньки синяки?
– Нормально, дед, сияют! – захохотала Марья.
– Енто хорошо, чё ты с утра така весёла, я думал, будешь с похмелья больна и злюща! Ты не помнишь, чё я вчерась обещался Настьке крылечко выправить? Вот… пришёл…, правлю.
Настасья, услышав разговор во дворе, вышла на крыльцо посмотреть, кто пришёл.
– А…, Марья! ЗдорОво! Что спозаранку прибежала, что-то хотела?
– Да, я пришла сказать, чтобы ты Рыжуху сегодня в стадо не выгоняла, я приведу своего бычка Борьку, пусть они денёк вдвоём у тебя тут побудут. Может, сговорятся.
А дед послушал Марью да говорит:
– Ты, Марья, лучше Настьке приведи какого-нить бычка, а то девка бессонницей мается, када в её года должна спать крепко и под боком у мужика.
– Да ладно тебе, дед, я вот тоже одна, но бессонницей не маюсь! Лучше уж быть одной, чем с каким-нибудь упырём. Под чужого мужика подлаживаться? Да ни за что!!!
– Да ты, Марья, и без упыря умудряшьси синяками обзавестися! Дааа… – дед посмотрел на Марью, – синяки у тя отменны!
– Ладно, дед, дались тебе мои синяки, – сказала Марья и отвернулась от деда.
Тут Настасья решила прекратить эту перепалку.
– Пойдемте завтракать, а то остынет всё. Дед, бросай работу, Марья – заходи.
Все строем потянулись в дом. Дед подошел к умывальнику, степенно и основательно долго мыл руки и вздыхал. Настасья услышала его тяжкие вздохи и говорит:
– Дед Василий, как ты думаешь, а сейчас еще рано выпить стопочку для настроения или уже можно?
– Для настроения, Настасья, никода не рано. Мине ужо можно! А вам – нет!
– Ну