Резервация разума. Сергей СамаровЧитать онлайн книгу.
тоже был не большим любителем бетона. – Ближайший асфальтовый завод от нас на расстоянии почти в тысячу километров. А в самую жару бетон так раскаляется, что дышать невозможно. У нас, старлей, знаешь, какая жара иногда бывает!..
– Асфальт раскаляется не меньше, а воняет больше, – не согласился я, но вовсе не от любви к бетону.
Майор спорить не стал, может быть, потому, что мы пришли. Он открыл дверь в маленькую приемную. За столом, где в гражданских фирмах сидят секретарши, а в военных – адъютанты, никого не было. Только на столе стоял накрытый чехлом из дерматина старый монитор компьютера. Провода тянулись куда-то под стол.
В приемной, кроме двери, в которую мы вошли, было еще две двери. На той, что справа, висела табличка «Начальник штаба», на двери слева – табличка с надписью «Начальник пограничного отряда».
Во вторую дверь майор аккуратно и постучал и после приглашения просто распахнул ее, а сам, только заглянув, шагнул в сторону, пропуская меня. Сам дежурный при этом опасливо попятился и в кабинет не вошел. Видимо, полковник Сорабакин внушал ему долговременный душевный трепет. Я же, заглянув в кабинет, невозмутимо перешагнул порог. Мне лично этот полковник даже командиром не был, и у меня, следовательно, не возникало необходимости трепетать перед ним. Да я, честно говоря, даже перед нашим комбатом не трепещу, хотя он у нас человек чрезвычайно суровый и к тому же великий любитель порядка во всем. При визите комбата в казарму все табуретки должны стоять ровно по линейке, и если какая-то по недогляду дневального и дежурного по роте выступает из общего ряда – наш подполковник может впасть в ярость, а все солдаты получают звание «гражданских разгильдяев». Так что чужой полковник мог мне только внушить уважение к своим погонам, но не более.
– Разрешите? – спросил я и сразу же представился: – Старший лейтенант Троица.
– Заходи, Троица. Прочитал я шифротелеграмму относительно вашей группы. И в окно видел, как ты на этой штуке прилетел. Что там за двигатель стоит? Винтов нет, крыльев нет, а летает… Я так понимаю, реактивные двигатели с всеракурсно управляемым вектором тяги?
Я, мало понимая в услышанной технологии, вежливо снял с головы свой шлем. Но не столько потому, что среди русских людей живет обычай снимать в помещении головной убор, сколько для того, чтобы занять чем-то руки, которые мне некуда было деть.
Слышал я, что по рукам определяют профпригодность актеров. Если актеру на сцене руки мешают, значит, он никакой актер. Следовательно, актер из меня получился бы скверный. Но спецназовец, насколько я сам понимал, получился не самый беспомощный, и командир взвода не самый плохой. И этому следовало радоваться. Знавал я командиров взводов, которых их солдаты, мягко говоря, недолюбливали. Но я на подобные размышления отвлекаться не стал, они просто промелькнули в голове и исчезли. Следовало поддержать разговор с полковником Сорабакиным и так ответить, чтобы полковника не обидеть.
– Никак нет, товарищ полковник. Там вообще нет двигателя.
– То