Василиск. Феликс Бенедиктович СарновЧитать онлайн книгу.
светлячки ее глаз то вспыхивают ярче, то тускнеют. Она…
Она хитра и изящна, наша грациозная Партнерша, и уже не первый раз исчезает, когда мы гонимся за едой – находит свой путь, – а потом вдруг выныривает спереди или сбоку и кончает жертву таким вот точным броском… И конечно, голова достается ей – по праву. В голове немного еды, но она редко бывает голодная, она вообще мало ест, меньше нас, но завершает игру, убивает – чаще. И не чувствуй она, что каждому из нас тоже хочется, тоже н а д о убивать, она бы делала это каждый раз, потому что самые сладкие мгновенья для нее, это когда она лежит и смотрит на нас вот так, словно небрежно п о з в о л я я нам жрать е е добычу. Вот такая она есть, наша ч а с т и ч к а, и хоть нас и раздражает это порой, но… Она – н а ш а частичка, и мы любим ее. Такую…
Какая она есть.
Хитрую. Очень хитрую и коварную – даже с нами.
И никогда…
Н и к о г д а не промахивающуюся.
* * *
Легкое облачко сползло с солнца, ее зеленоватые огоньки глаз вспыхнули ярче, и она издала негромкое: "Мр-р-м-я…" Этот звук прогнал "картинку", я с удивлением found myself31 довольно близко от черты – не очень, не опасно, но все-таки близковато. Встряхнувшись, я глянул на кошку, и…
Может быть, ты повесил ей колокольчик з д е с ь, чтобы наказать за хитрость т а м, вкрадчивым колокольчиком звякнул голосок в мозгу. Нет…
– Нет, – негромко пробормотал я, глядя кошке в глаза, – мне правда стало жалко ту пичужку. Ты могла бы не трогать ее – именно эту, понимаешь? Она… Она словно стала тоже нашей…
Кошка равнодушно отвернулась от меня, разлеглась на боку, а потом перекатилась на спину и подставила солнцу живот, согнув и задрав вверх переднюю лапу, словно тыкая ей в ясное голубое небо таким....
Словно дразнящим или обвиняющим жестом…
Вдруг мне показалось, что небо как-то потемнело, а кошка из рыжей стала дымчато-серой и на лапах у нее появились такие белые чуло…
Я вздрогнул так, что заскрипела ступенька, на которой сидел, и замаячившее было нечто растаяло, исчезло, растворилось в чистом прозрачном воздухе. Кошка быстро повернула голову на скрип ступеньки
(или на что-то другое?.. На то… н е ч т о, собиравшееся сгуститься и материализоваться передо мной?.. Чушь! Это тень, это прошлое, это мертвое прошлое…)
и внимательно уставилась на меня.
– Нет, – вздохнул и тихонько сказал я ей, – про эту птичку ты, конечно, не понимаешь. И не должна понимать. Но… Походи с колокольчиком.
Кошка равнодушно отвернулась и прикрыла глаза, оставив узенькие косые щелочки.
Да, я похожу с ним, говорили эти щелочки, и я не злюсь на тебя за это – у всех свои причуды, – но я не забыла, кто повесил мне на шею эту звякалку и…
Не забуду.
В кустах справа раздался слабый шорох, из них вынырнула настороженная мордочка Кота и тут же снова пропала. Его птицы почему-то не интересовали, во всяком случае, он ни разу не приносил мне птичьих трофеев. А вот на белок, порой