Джентльмен в Москве. Амор ТоулзЧитать онлайн книгу.
наше время не так просто найти работу, но Сергей всегда выручает меня, когда у него есть возможность.
У графа, конечно, было много вопросов к Николаю. Кто из членов его семьи остался в Москве? Жива ли его бабушка? Живет ли сам Николай в их прекрасном доме на Сретенке? Но они стояли в фойе отеля, где в тот момент было много людей, что не располагало к долгому разговору.
– Меня уже, наверное, ждут, – заметил Николай.
– Понимаю. Не буду вас больше задерживать.
Князь дружески кивнул и направился вверх по лестнице, но потом обернулся:
– Мы будем здесь играть вечером в следующую субботу. А после выступления сможем поговорить.
– Прекрасно, – ответил граф[32].
Лежавший его бабушке. Вазочку с мороженым он поставил на пол. Наливая себе портвейн, он краем глаза увидел, что в комнату тихо вошла серая тень и приблизилась к вазочке с мороженым.
– С праздниками, – сказал граф коту.
– Мяу, – ответил кот.
На часах было одиннадцать. Граф сел на стул, взял в руки «Рождественскую песнь»[33] и стал ждать наступления полночи. Бесспорно, для того чтобы ждать целый час, не открывая подарка, когда тебя видит только одноглазый кот, требуется большая самодисциплина. Но граф был с детства приучен к дисциплине. Когда он был маленьким, то к дверям, за которыми стояла елка с подарками, ему разрешали подойти только в полночь.
Однако самодисциплина графа объяснялась не любовью к военной муштре или слепым повиновением правилам, к которым его приучили в детстве. Даже в десятилетнем возрасте всем было понятно (и это могли подтвердить его репетиторы и учителя), что граф – не солдафон и не чувствует себя слишком связанным правилами и разными установками. Граф умел ждать потому, что жизненный опыт показывал, что, дождавшись полуночи, можно было получить максимальное удовольствие от праздника.
Когда тридцать первого декабря отец разрешал ему и Елене открыть двери и войти, в комнате их ждала четырехметровая елка, украшенная гирляндами и игрушками. На столе стояли конфеты из Вены и апельсины из Севильи. И на полу под елкой были спрятаны подарки – деревянный меч для рыцарских боев или фонарь для того, чтобы исследовать подземелья с мумиями.
«Удивительно, как это полученный в детстве новогодний подарок, – с грустью думал граф, – дарит столько радости и приключений, которые можно пережить, даже не выходя из дома.
Сидевший на стуле кот, который до этого облизывал лапы, навострил уши. Видимо, он услышал звуки движения механизма в часах, предвещавшие двенадцать ударов.
Граф отложил книгу и поставил на пол бокал с портвейном. Потом он положил коробку с Нининым подарком на колени и прислушался к бою часов. После того как часы пробили двенадцать раз, он потянул за конец зеленой ленты.
– Как ты думаешь, что там, mein Herr?[34] – спросил он кота. – Красивая шляпа?
Кот посмотрел на графа и начал тихо урчать. Граф кивнул коту и развязал бант на зеленой ленте, поднял крышку и увидел, что внутри коробки лежит еще одна коробка из желтого картона, перевязанная
Для западного читателя русские имена представляют определенную сложность. Кроме фамилии и имени, при обращении к человеку русские могут использовать имя и отчество, только отчество, а также самые разные уменьшительно-ласкательные имена, поэтому в одном и том же русском романе героя могут называть четырьмя разными именами. Ситуация осложняется еще и тем, что русские классики (то ли по причине отсутствия воображения, то ли чтобы отдать дань традиции) используют в общей сложности всего около тридцати имен. Читая Достоевского, Толстого или Тургенева, читатель столкнется с тем, что многих героев или героинь зовут одинаково: Анна, Андрей или Александр. Поэтому при появлении любого нового героя в произведении западный читатель должен быть очень внимательным, так как он не знает, какую роль будет этот герой играть в дальнейшем развитии действия, стоит ли ему запоминать новое имя или не стоит, поскольку герой является исключительно «проходным».
По поводу нового героя – князя Николая Петрова – я должен сообщить читателям следующее: несмотря на то, что молодой князь обещал графу встретиться с ним в следующую субботу, этого не произойдет.
После окончания концерта князь Николай оденется, застегнет пальто, обмотает шею шарфом и пойдет в принадлежавший его семье, расположенный на Сретенке особняк. Он вернется домой в 12.30, и его не встретят лакеи. Князь начнет подниматься по лестнице на четвертый этаж, где он в то время проживал.
Несмотря на то, что в этот час многие обитатели дома уже спали, Николай встретит на площадке второго этажа двух новых жильцов дома. Он увидит женщину средних лет, которая проживала в бывшей детской особняка его семьи, а также водителя автобуса и отца двоих детей, который вместе с ними и женой поселился в бывшем будуаре матери Николая. Эти двое будут стоять на лестничной клетке и курить. Князь пожелает им спокойной ночи, но те ничего ему не ответят. Когда князь поднимется на четвертый этаж, он поймет, почему жильцы со второго этажа не ответили на его приветствие. Дело в том, что у двери его квартиры князя ждали три человека из ЧК.
Увидев чекистов, Николай не станет высказывать им своего недовольства по поводу их появления. За прошедшие полгода чекисты уже три раза побывали у него с обыском, и Николай даже узнает одного из них в лицо. Николай устал, день был длинным, он скромно улыбнется и впустит чекистов в комнату.
Николаю было совершенно нечего скрывать. Во время большевистской революции ему было всего шестнадцать лет, он не читал антисоветской литературы, не держал на большевиков зла и не помнил царского гимна. Он даже по-своему понимал, почему у него отняли дом, принадлежавший его семье. Его мать с сестрами жили в Париже, бабушки и дедушки умерли, лакеи и прислуга разбежались. Зачем ему одному тридцать комнат особняка? Он был человеком скромным. Ему нужны были лишь комната, кровать, умывальник, а также возможность работать и честно зарабатывать деньги.
Он заснет, сидя за столом. В два часа ночи его разбудят и покажут найденный во время обыска его учебник латыни, сохранившийся с тех времен, когда он ходил в лицей.
– Это твой? – спросят его чекисты.
– Да, – ответит он. – Это мой лицейский учебник.
Чекисты откроют титульный лист учебника, и на нем будет фотография царя Николая II. В те годы наличие царского портрета в доме считалось преступлением. Князь горько рассмеется – он столько времени потратил на то, чтобы вырвать все царские портреты из книг.
Чекисты вырежут страницу с портретом царя и попросят его на обратной стороне поставить дату и свою подпись.
Потом князя отвезут на Лубянку, где продержат несколько дней и будут допрашивать. На пятый день ареста его отпустят. Его не выведут во внутренний двор и не заведут в подвал, чтобы расстрелять. Не вышлют в Сибирь. Князю «вкатят» очень простой приговор, который в народе назывался «минус шесть». Согласно этому приговору, он мог жить в любом месте страны за исключением шести крупнейших городов: Москвы, Петербурга, Киева, Харькова, Екатеринбурга и Тбилиси.
Князь переедет в село Тучково, расположенное в семидесяти километрах от Москвы по Можайскому шоссе, по которому в свое время на Москву шел Наполеон. Князь не будет возмущаться, злиться и с тоской вспоминать ушедшие времена. В Тучкове будет небо с облаками, будет зеленеть трава, будут цвести яблони, а также будут жить и хорошеть молодые девушки. Князь не узнает, что через год после высылки из Москвы арестуют его учителя музыки; «тройка» вынесет ему приговор и отправит в лагеря за то, что тот в свое время нанимал бывшего князя Николая Петрова в качестве одного из исполнителей своего квартета.
Намекнув, что читателю необязательно запоминать имя князя Николая Петрова, я должен предупредить, что тот еще сыграет значительную роль в этом романе. –
A Christmas Carol (полн. назв. «Рождественская песнь в прозе») – повесть Чарльза Диккенса, вышедшая в 1843 г.
Мой господин (