Вельяминовы. За горизонт. Книга вторая. Нелли ШульманЧитать онлайн книгу.
тесто, – хорошо, что у нас целая картонка… – на табуретке у двери стояла кошелка. Фаина вспомнила содержимое свертков:
– Вареные яйца пропускают, оладьи или блины тоже. Больше ничего своего класть нельзя, только казенное. Жаль, что курицу не приготовить… – в поселок за окружной дорогой она ездила именно за птицей. В Свердловске, крупном городе, живность на базаре не продавали. Реб Гирш-Лейб, восьмидесятилетний старик, до их приезда был в синагоге раввином и резником:
– Синагога, одно название, – Фаина перевернула оладьи, – барак разваливается, на молитву ходят только старики, из оставшихся в городе после эвакуации… – в Алма-Ате Фаина сидела на женской половине молельного зала в компании ребецин Хаи-Голды. Здесь она обнаружила себя в полном одиночестве:
– Какая миква, – усмехнулась девушка, – в Свердловске о микве никто не слышал… – подумав о покрытой льдом Исети, она поежилась:
– Но мне туда не надо, – почти весело сказала она Исааку, – достаточно было один раз окунуться в реку в сентябре, в Барнауле, как все случилось…
Вдохнув сладкий запах выпечки, Фаина положила руку на слегка выступающий живот:
– В мае. Но Лейзера отпустят, он увидит мальчика или девочку. Он отец, он обязан быть на обрезании, назвать дочь в синагоге… – о возможном обрезании Фаина велела себе подумать позже:
– Устроим что-нибудь. Реб Гирш-Лейб полуслепой, да и не умеет он обрезать. Сначала надо, чтобы Лейзер оказался на свободе… – насколько знала Фаина, муж сидел в камере предварительного заключения, в городском управлении внутренних дел:
– Реб Гирш-Лейб туда ходил, – вздохнула девушка, – но мелуха не стала с ним разговаривать. Нужна близкая родня, то есть я. Передачу они не приняли, курица к нам вернулась… – от курицы Фаине достался только бульон:
– Остальное старики съели. Но многие в миньяне одиноки, где они еще домашнее получат, кошерное… – Фаина добавила в свой бульон казенную вермишель:
– Лейзер от фабричного отказывается, – подумала она, – однако он говорит, что ради беременности мне можно. Муку он себе разрешает, оладьи ему позволены, – в ближнем, студенческом, как его звали, магазине, прикрываясь Исааком, Фаина урвала два кило вермишели и два литра мутного подсолнечного масла, пахнущего жареными семечками:
– Наше, украинское, – сказала она хнычущему Исааку, таща кошелку в барак, где размещалась синагога, – я капусту сделаю для стариков… – Фаина готовила для шабатов, убиралась в молельном зале и брала заказы на шитье. В Барнауле, устроившись в сапожную артель, Лейзер купил ей по дешевке старинный ручной зингер. Машинка отлично строчила. Фаина бросила взгляд на рабочий чемоданчик мужа:
– Здесь он тоже в артель пошел. Жил бы тихо, мелуха в синагогу не заглядывает. Все думают, что здесь одни старики собираются. Но Лейзер ничего не умеет делать тихо… – она покраснела, – он не мог иначе. Это мицва, все евреи должны жить в Израиле…
Мужа арестовали у здания