Втора. Иллюзия жизни. Александр Евгениевич ВладыкинЧитать онлайн книгу.
тебе в ментал. Все остальное забудь. Это кто? -мысленно я задала вопрос. Он так же мысленно ответил –Это первый. Кассету он забрал, а видеомагнитофон оставил нам, это был его подарок. (Муж, очищая в очередной раз кладовку, все пытался его выкинуть, я не дала.) Утром прилетел Цыган, они переговорили с Чавосем, через неделю у нас у всех, были пахнущие краской, украинские паспорта, с цветными фотографиями, даже, с уже готовыми нашими росписями. Да, серьезная контора, подумала я. Чавось с Немым рассмеялись. Не подслушивать, гады! -в ментале взревела я. Гады издеваясь, синхронно вставили в уши вату, по– военному, повернувшись ко мне спиной. Теперь мы уже смеялись втроем, Стерва непонимающе смотрела на нас. В конце концов я показала ей язык, а она в ответ, покрутила у виска. Чавось с Немым уехали днем, не попрощавшись, Чавось только успел передать сверток, сказал передай администрации, это для Гюрды, все, что мы пока можем сделать. Когда уже машина, приехавшая за ними отъезжала, я стояла, прижав к груди этот маленький сверток. Вдруг машина остановилась, Чавось выскочил из неё, пробежал ко мне, прижал меня к груди, поцеловал и попросил никого больше не ждать, и не искать на вокзале. А Михайловича? Он повторил-Никого! Надо сами найдут. И медленно пошел к машине. Мы, по жизни, не часто, но встречались с Немым, Чавось еще был жив, чувствовалась его рука помощи, когда по решению деканата, меня единогласно хотели отчислить из института. Приехала комиссия разобралась и у нас появился новый декан и три преподавателя. Весь персонал института побежал в церковь, ставить свечки, посчитав случившееся Чудом. Я почему-то восприняла все спокойно, как должное. Меня в детстве хорошо научили-чудеса делают люди. Я верила, я знала того бога, что всегда смотрит за мной-это Чавось. Бедные баптисты, так и не смогли победить мой атеизм, привитый мне в учебном центре. С Чавосем мы больше никогда не встречались и только, когда Немой привел меня на его могилу, я узнала его настоящее имя. Даже могильные камни скрывают информацию. Где-то в Югославии, у Чавося рос сын, про это молчал Чавось, молчал и Немой. Чавось в завещании просил Немого, привести, когда ни будь сына к могиле и попросить прощения от имени отца. Чавось закончил службу Генерал-лейтенантом, но на похоронах были совсем случайные, посторонние люди, две каких-то старушки неопределенного возраста, правда все расходы по похоронам взяла на себя контора. Трехкомнатную квартиру в Москве и дачу по Рублевскому шоссе, по завещанию, Чавось переписал на Немого, было еще кроме того, но это уже передано не по завещанию. Немой был не бедный человек. Все порывался мне помочь. Но не было такой необходимости. Тем более, что у него росла дочь, где он только ее прятал. Спросила, как назвал, он покраснел и отвернулся: -Втора-ответил он. Я еще девчонкой, там, в лагере, интуитивно чувствовала, что я его тайная и безответная юношеская любовь. Была на весь мир одна Втора, теперь нас двое, а две – Вторы-это сила. Немой улыбался, перед глазами стояло лицо его дочери, я так же видела ее в ментале, девочка была