Вельяминовы. За горизонт. Книга четвертая. Нелли ШульманЧитать онлайн книгу.
на первой войне, – он вырос в детском доме. Советская страна выпестовала его, он плоть от плоти нашей родины… – Саша даже приосанился:
– Я не сомнительного происхождения, не отродье расстрелянных бандитов, как Куколки. Яблочко от яблоньки недалеко падает. У Надежды Наумовны по глазам заметно, что она ненавидит СССР. Я настоящий советский человек… – до него донесся голос Падре:
– Завтра Моцарт получит искомое письмо, якобы городской почтой, на адрес гостиницы. Мы предполагаем, что свояку он ничего не скажет… – Лаврецкий мимолетно улыбнулся, – однако он попытается найти девушку через организаторов концерта. Обратившись к ним, он познакомится с товарищем Матвеевым… – Падре подмигнул Саше:
– Надо было назвать операцию «Евгений Онегин». Картина вторая, письмо Татьяны. Читайте, товарищ Матвеев… – Саша откашлялся: «Мой дорогой, любимый Генрик…».
Дора Фейгельман писала на школьном английском языке. На конверте красовался портрет Гагарина, марку отмечал черный, размазавшийся штемпель. Генрик разбирал русские буквы:
– Новосибирский почтамт… – он шевелил губами, – отправлено вчера… – она вырвала пару листков из школьной тетрадки в клеточку. Тупица писал в похожих в обительской школе Требница:
– Только у нас не было заранее проведенных полей, – отчего-то подумал он, – сестры следили, чтобы мы сами отчеркивали четыре клеточки с края… – он вспомнил себя, семилетнего:
– Я надеялся, что папа за мной приедет. Я хотел показать ему мои тетрадки, хотел, чтобы он похвалил меня за аккуратность. Папа всегда говорил, что в музыке важен не только талант, но и усидчивость с терпением… – Генрик всегда очень тщательно готовил концертные программы:
– Нельзя обманываться званием лауреата и почетом, – напоминал он себе, – я гениальный музыкант, но я не имею права работать спустя рукава. Передо мной аудитория, зрителей надо уважать. Без них моему дарованию грош цена…
С похожим тщанием он читал и все документы. Генрик удивился полученному на стойке портье конверту. После отъезда Доры на шефские концерты, как их называла девушка, Тупица переселился обратно в апартаменты люкс на последнем этаже гостиницы «Центральная». Улица за окном тонула в промозглой полутьме. Он поежился:
– Я бы не мог здесь жить, конечно, но это не последние мои гастроли в СССР… – за три недели выступлений, даже с учетом процента импресарио и ежемесячной выплаты конторе мистера Бромли, его поверенным, Генрик получил очень внушительную сумму:
– Даже в Америке меньше платят, – хмыкнул он, – несмотря на две премии «Грэмми» у меня за спиной… – Авербах не шутил, обещая поселить Дору в роскоши:
– С ней я могу делать то, чего никогда себе не позволяю с Аделью… – кончики длинных пальцев задрожали, – могу и делаю… – он никогда бы не предложил такое Адели. Генрик считал, что жена должна быть выше низменных, как он думал, желаний:
– Но Дора