Путин. Стерх всякой меры. Андрей КолесниковЧитать онлайн книгу.

      – Отказаться от Крыма? – гневно спрашивал Владимир Путин. – Это все равно что отказаться от самих себя! Решение принято. Это необратимо…

      – Никакой аннексии Крыма не было и нет! – продолжал он, и глаза его становились стеклянными.

      Так он раньше говорил, только когда его уже много лет назад спрашивали про Чечню.

      – Мы воспользовались нашими вооруженными силами, чтобы дать возможность высказать свое мнение гражданам Крыма, – разъяснял Владимир Путин. – Мы просто спросили у людей, чего они хотят. Что это, если не демократия? И что такое тогда демократия?..

      Вот какие вопросы мучают этого человека.

      – Я на последние выборы пришел, – рассказал Владимир Путин, – бюллетень взял и понял, что я никого тут даже не знаю (речь идет, видимо, о выборах в Мосгордуму. – А. К.)! А что говорить о рядовом человеке!

      О рядовом человеке – или хорошо, или ничего.

      – Да у вас наблюдателей близко к избирательным урнам прокурор не пускает! – укорял российско-американского (или американо-российского) политолога Николая Злобина Владимир Путин. – Да какая это демократия! Это что, демократия?! Да нет там ни шиша демократии! А у нас да, есть изъяны! И мы с ними будем бороться эволюцией, а не революцией! – констатировал российский президент.

      Так у изъянов опять появился шанс.

      В Херсонесе президенту Путину рассказали, что в свое время тут был раскопан камень с текстом клятвы гражданина Херсонеса отцам города, и объяснили, что когда-то, еще до нашей эры, кто-то из граждан подвел своих отцов, а вернее, предал. И вот они придумали, что каждый гражданин должен отныне клясться, и не мамой, а всем еще более святым для греческого народа.

      Владимир Путин кивнул, присмотрелся к тексту, висевшему на стене (типографская копия, конечно), и зачитал:

      – Я не буду ниспровергать демократический строй и не дозволю этого предающему и ниспровергающему… Я не буду давать или принимать дар во вред государству и гражданам…

      Когда он это все произносил, я, честно говоря, не верил ушам своим и потом все-таки сказал:

      – Владимир Владимирович, вы же понимаете, что поклялись сейчас?

      – В чем? – холодно переспросил он.

      – Что не будете ниспровергать демократический строй…

      – Да я-то понял, – так же холодно кивнул он. – А вы понимаете, что это вам надо это внимательно прочитать? Там про все написано… И про строй, и про дары…

      Он отошел к другому экспонату, но вглядывался в него уже как-то рассеянно и слушал без комментариев.

      Я подошел к тексту присяги и стал переписывать процитированные президентом места. Мне очень не хотелось ошибиться.

      А Владимир Путин, возвращаясь, неожиданно подошел и сказал:

      – Читаете? Вот и читайте!

      – Я даже конспектирую.

      – Можете брошюру взять, там, по-моему, все это есть. И учите.

      Как он в этой суете заметил-то эти глянцевые проспектики с текстом присяги на русском и английском,