Генетика гениальности. В. П. ЭфроимсонЧитать онлайн книгу.
третьего, если бы он просил все это для достижения цели, лежащей на расстоянии 13 000 километров, в те годы, в ту эпоху, когда за пределами Средиземноморья любое некаботажное плавание, даже переправа через Ла-Манш, были небезопасным предприятием. Он должен был указывать и прокламировать гораздо более близкую цель, и вынужден был поддерживать свою версию.
То, что он эту цель, а также путь к ней и обратно, в действительности знал неопровержимо, доказывается тем, что от берегов Испании он отправился не прямо к цели, а на юго-восток, к Канарским островам, а оттуда, пользуясь попутными пассатами, за 5 недель доплыл до Антилл. Возвращаясь же в Испанию, Колумб плыл вовсе не прямым путем на восток, а против ветров и течения, на северо-восток, и затем, по зоне попутных ветров и течений, всего за две недели приплыл к Канарским островам.
Другое доказательство, что Колумб еще до первого путешествия знал приблизительно, где ждет его берег, известно из записок Фернандо Колумба и Лас Касаса: каравеллам была дана инструкция плыть на запад днем и ночью 700 лиг, и только после этого прекратить ночное плавание. Следовательно, Колумб был уверен, что земля ближе этого расстояния не покажется (700 лиг = 4150 км). А расстояние от Канарских островов до восточной части Карибского моря составляет около 750 лиг (4500 км). Следовательно, Колумб знал, куда плывет.
Еще одно доказательство точных знаний Колумба: когда после тридцати трех дней плавания под попутным ветром и течением команда взбунтовалась и потребовала возвращения, Колумб дал свое знаменитое обещание повернуть обратно, если земля не будет обнаружена в течение ближайших трех дней. При любой ситуации такое обещание можно было дать только в твердой уверенности, что земля близка. Незадолго до истечения выговоренного срока земля была обнаружена. А ведь Колумб в других случаях действовал очень решительно, усмиряя команду. В этом случае, давая обещание, он рисковал потерять абсолютно все.
Вскоре после возвращения первой экспедиции, король Фердинанд и королева Изабелла пишут Колумбу: «Нам кажется, что все, о чем вы в самом начале нам рассказали, о том, что можно будет добыть – все оказалось настолько правильным, как будто вы все это сами видели до того, как об этом сказали».
Сама формулировка титулов, пожалованных Колумбу после первого путешествия, совершенно исключает мысль о том, что где-то рядом с открытыми им островами лежат могущественные империи Китай и Япония (Чипанго), с которыми, вероятно, пришлось бы отчаянно бороться за господство над открытыми Колумбом островами, если они действительно богаты, а Китай и Чипанго так близки к ним. Соперничество в морской торговле всегда играло огромную роль, конкуренты отчаянно сражались друг с другом, а шпионы и неправильные, сбивающие с толку карты были общепринятыми методами в этой борьбе.
Принижать достоинства Колумба, совершившего четыре совершенно необычайных по трудности и значению экспедиции в Америку, на том основании, что он то ли был сбит с толку еще до их начала, то ли введен в