Петербургские народные сказки. Андрей ДубровскийЧитать онлайн книгу.
реку надвое и пройдёт по земле, будто и нет никакой реки. Сказано – сделано.
Но Богиню Смерти, даже некрупную, местную, не обманешь. Увы, позже пошёл сын против своего венценосного отца и погиб жалкой смертью. Не стало у царя Петра прямого наследника – исполнилось пророчество.
Когда довели першпективу до берёзовой рощи (там, где сейчас стоит Гостиный двор), вдруг, впервые за много дней (или за много лет), выглянуло солнце. Решили по этому поводу учинить небольшое застолье и отдохнуть немного. Посидели, потом разбрелись в разные стороны, отдыхать. Заблудиться не боялись – разве заплутаешь в берёзовой роще? Прошло время и стали созывать всех, скликать, аукать. И ничего не получается – со всех сторон вроде отвечают, аукают, а никто не идёт. Позже все одно вспоминали: со всех сторон «Ау!» слышится, а куда ни пойдёшь – никого нет.
Тут иные из петровских гвардейцев смекнули: это Аука шалит, аукает там, где нет никого, по лесу водит. Закручинился Пётр: этак он сейчас в трёх берёзах всех работников растеряет, ни с чем возвращаться придётся. Тут вдруг осенило царя! Велит он трубачу играть боевую тревогу. И, как по волшебству, начинают появляться перед ним преображенцы, семёновцы и пленные шведы. С боевой трубой не может тягаться даже самый матёрый Аука: солдат к трубе выйдет даже если все лешие, эльфы, сатиры и ванахальбы соединятся вместе, чтобы сбить его с пути. В конце концов собрались к Петру его гвардейцы и пленные шведы. Но чухонцы (которым боевая труба – что карканье вороны) так и не появились… Дожидаться не стали, пошли дальше путь прокладывать.
Выходят к какой-то речке, а она кривая, как путь пьяницы. Вьётся перед глазами, с пути сбивает – чуть было вкривь першпективу не повели. Видит Пётр: опять заминка. Созывает совет. Снова выступает вперёд колдун Брюс и говорит царю:
– Если хочешь, чтобы эта речка перед тобой не мельтешила, оставь её за собой.
Честно говоря, Брюс и сам не очень понял, что сказал. Зато царь всё прекрасно понял.
– И то дело! – молвит Пётр. – А ну-ка, братцы, навались!
Схватили всем миром эту речку, а она извивается, не даётся в руки. Но крепко её держат. Тогда царь следующую команду даёт:
– А теперь разом её за спину кидай!
Поднатужились все да и кинули её за спину. Шмякнулась она где-то между рекой Мьёй и берёзовой рощей да и притихла с тех пор – здорово, видать, ушиблась при падении. Но прежняя её природа до сих пор видна: извивается, из стороны в сторону бросается. Но это так получилось уже из-за тех, кто её кинул на новое место: у кого сколько сил было – тот на такое расстояние и метнул речку. Например, могучие преображенцы с семёновцами да шведские здоровяки каролинеры далеко от себя речку закинули. А какие-нибудь шведские писари да обозные, измождённые долгим пленом – те и бросили слабо, и улетела речка недалече.
Реку эту прозвали Кривушей, а сами дальше пошли. Вдруг слышат: кто-то сзади шумит, нагоняет их. Ну, думают, опять какая-то нечистая сила мешать им вздумала,