Ледяной клад. Сергей СартаковЧитать онлайн книгу.
думать о замороженном лесе, а видел тоненькую, гибкую Феню и на лице у нее – медленную, тающую улыбку Баженовой…
Можно, конечно, сегодня переночевать и в конторе. Но тогда завтра как-то еще труднее будет прийти в дом к Марии. Как объяснить, почему он сегодня остался здесь? И не помрачнеет ли снова утром Лида, когда узнает, что Цагеридзе нарушил свое обещание и ночевал у себя в кабинете? Удивительное дело: приходится думать даже о таких, казалось бы, мелких, а в действительности наполненных большим внутренним смыслом вещах!
Бабушка говорила: «Девушка для юноши – льющийся свет. Или горячий свет солнца, или нежный свет луны. Но когда сияющие луна и солнце в небе сходятся вместе, на земле становится темно». Это старинная мудрость. Теперь она, говорят, потеряла значение. Для него же, для Цагеридзе, и вообще не могла бы иметь значения никогда. Но все же почему-то на душе неспокойно. Надо бы думать и думать только о своих инженерных расчетах, о том, каким способом и всего дешевле спасти от гибели замороженный в запани лес, думать бы только об этом, а мысли в голову лезут против воли совершенно другие. Довольно! Завтра он отдаст коменданту приказ освободить, где угодно, для него отдельную комнату. Тогда, вероятно, все сразу станет на место.
Цагеридзе замкнул на ключ дверь кабинета и вышел на крыльцо. Мягкие хлопья снега сразу облепили его, ветер стал подталкивать в спину.
Баженова сидела одна за столом, привалясь плечом к холодному косяку окна и не замечая метели, настойчиво бьющейся в стекла.
Как могло это случиться! С чего это вдруг так открылась она Цагеридзе! Теперь нужно или рассказывать ему все начистоту и до конца, или хитрить, плести разные небылицы, в которые, конечно, он не поверит, как не верят и другие, кому она пробовала их рассказывать. Лгать очень тяжело. Но еще тяжелее сейчас говорить правду. Бывает же ведь в жизни такое…
Во всем, что с нею случилось, совесть ее чиста. Но легко ли рассказать, что она «брошенка», как таких называют в народе? Это еще можно. Но разве ей выговорить, что она женщина, обреченная никогда не иметь ребенка? А в этом главное, в этом – все. И характер ее, и мысли о себе, о будущем, и отношения с Елизаветой, Владимировной, которая для всех – «мать Баженовой». Бухгалтер Василий Петрович после Нового года сказал: «Значит, опять платим бездетный налог? Может, замуж пора бы? Или справку бы от врача… Все-таки шесть процентов». Он ничего не знает, ему просто жаль ее «шести процентов», но, заговорив о врачебной справке, он словно хлестнул ее по лицу. Взять справку! Ради «шести процентов»? Справку, как вывеску…
Но почему же так долго не идет… Баженова даже остановила себя, не решаясь сразу поставить в конце – Николай. Но все же поставила. Твердо. С каким-то вызовом самой себе. Конечно, Николай будет прав, если вообще не вернется сюда. Что она ему объяснила сегодня одним коротким, вырвавшимся против воли словом «любовь»? И еще – этим намеком на происхождение шрама на шее. Зачем она это сделала? И что ему делать здесь, среди двух – Афина не в счет – среди