Нам здесь жить. Валерий ЕлмановЧитать онлайн книгу.
наше пребывание здесь. Как сказал поэт, «быть русским – значит, воином быть в поле, пусть даже в этом поле ты один[8]». А учитывая, что нас двое, мы с тобой просто обязаны внести какой-то вклад в грядущую победу.
– Насчет победы, – саркастически хмыкнул Улан. – Напоминаю, Дмитрий Донской дрался с частью Орды, и то еле-еле победил. А сейчас Узбек ой как силен да и Орда единая.
– Подумаешь, – пренебрежительно отмахнулся Петр. – Нет, я не спорю, пока враг един, а на Руси раздрай, лезть в драку нечего и думать. Значит, надо помочь Михаилу помимо добычи пороха быстренько объединить Русь и внести раскол в Орду. И когда претенденты на тамошний опустевший престол примутся грызться меж собой, как собаки за вкусную кость, мы…
– Стоп, стоп, – остановил не на шутку увлекшегося друга Улан. – Почему опустевший? С чего ты решил, что Узбек скоро умрет? Насколько я помню по истории, ему еще минимум лет двадцать, а то и больше, править Ордой.
Петр покачал головой:
– Это долго. Мы столько ждать не можем, да и незачем – вспомни про спрятанный под стрехой карабин.
– Ты с ума сошел! – охнул Улан.
– Ну почему, – пожал плечами Петр. – Сдается, что захватили мы его с собой не просто так, а по велению свыше. Не иначе как судьба расстаралась. Знала, окаянная, куда мы попадем, вот и подкинула нам подсказку.
– Какую еще подсказку?
– А такую. Это ж явный намек, что гражданина Узбека надо отправить в священную долину предков, а то его Чингисхан там заждался. Нет, я допускаю, что ордынская знать поначалу может объединиться и помочь кому-то из живущих ныне хануриков, то бишь сыновей хана, снова поднять знамя, пробитое русскими пулями, над ихним амбаром, сараем или овином. Но в наших силах сделать правление сынишки столь же длительным и счастливым, как жизнь воробья в пасти у кошки, то бишь повторить вариант с Узбеком. И поверь, мы таки устроим в их ханском чуме ужас и большой бенц, а заодно исправим некоторые ошибки мадам Фортуны, допущенные в отношении нашей страны. И тогда… – он мечтательно зажмурился. – Товарищ, верь, взойдет она – звезда пленительного счастья, и… на осколках всей Орды напишут наши имена. А что? Может и вправду напишут в парочке летописей, мол, жили такие: загадочный и жутко мудрый калмык и развеселый одессит…
– Остынь, великий комбинатор, – посоветовал Улан. – Мы в Липневке, а не в Больших Васюках. И вообще оставь-ка на время отдаленные перспективы и вернись к дню сегодняшнему.
– А за день сегодняшний я все сказал, – развел руками Сангре. – Начинаем с того, что принимаем тверского князя, то бишь нынешнюю власть, в свою акционерную компанию, предложив впечатляющий по своим масштабам гешефт, от перспектив коего завистливо взвоют все сыны Сиона. И пожалуйста: дорога для будущих титанических свершений открыта, просторы распахнуты настежь. А нам нешто жалко, коли за моральное вознаграждение, слово доброе и долю малую.
– Долю в чем? У тебя есть конкретные идеи?
– Он спрашивает! – возмутился
Евгений Скворешнев (Скворцов). «Быть русским – не заслуга, но обуза».