Наталия Гончарова. Счастливый брак. Лариса ЧеркашинаЧитать онлайн книгу.
вызывало глубокое сочувствие у всех, кто бывал в ее осиротевшем доме. И свидетельством тому – письма Софьи Карамзиной:
«В субботу вечером я видела несчастную Натали; не могу передать тебе, какое раздирающее душу впечатление она на меня произвела: настоящий призрак, и при этом взгляд ее блуждал, а выражение лица было столь невыразимо жалкое, что на нее невозможно было смотреть без сердечной боли.
Она тотчас же меня спросила: «Вы видели лицо моего мужа сразу после смерти? У него было такое безмятежное выражение, лоб его был так спокоен, а улыбка такая добрая! – не правда ли, это было выражение счастья, удовлетворенности? Он увидел, что там хорошо». Потом она стала судорожно рыдать, вся содрогаясь при этом. Бедное, жалкое творенье! И как она хороша даже в таком состоянии!..
Вчера мы еще раз видели Натали, она уже была спокойнее и много говорила о муже. Через неделю она уезжает в калужское имение своего брата, где намерена провести два года. «Мой муж, – сказала она, – велел мне носить траур по нем два года (какая тонкость чувств! он и тут заботился о том, чтобы охранить ее от осуждений света), и я думаю, что лучше всего исполню его волю, если проведу эти два года совсем одна, в деревне. Моя сестра едет вместе со мной, и для меня это большое утешение»;
«К несчастью, она плохо спит и по ночам пронзительными криками зовет Пушкина».
…Наталия Николаевна прощалась с сестрой, госпожой Дантес, принявшей фамилию убийцы ее мужа. Это была уже не та Катя, с которой связано столь много отрадных сердцу воспоминаний, не та Катя, которая умоляла некогда младшую сестру «вытащить из пропасти»: в тиши родовой усадьбы она старела, незаметно превращаясь в старую деву, и молодость ее была так грустна и печальна. Как мечталось ей тогда о светском Петербурге, как просила она Ташу помочь ей!
Натали настояла, уговорила мужа: ее жалость обернулась великой бедой… И как невыносимо больно слышать ей слова Катрин, что та «прощает Пушкину»!
Александр Карамзин:
«Она (Екатерина) – единственная, кто торжествует до сего времени и так поглупела от счастья, что, погубив репутацию, а может быть, и душу своей сестры, госпожи Пушкиной, и вызвав смерть ее мужа, она в день отъезда этой последней послала сказать ей, что готова забыть прошлое и все ей простить!!!»
Тогда сестрам не дано было знать, что в жизни им более не доведется встретиться и что простились они навечно.
Софья Карамзина:
«…И тут, наконец, Катрин хоть немного поняла несчастье, которое она должна была бы чувствовать и на своей совести; она поплакала, но до этой минуты была спокойна, весела, смеялась и всем, кто бывал у нее, говорила только о своем счастье. Вот уж чурбан и дура!»
Вместе с сестрой Александрой и детьми 16 февраля 1837 года Наталия Николаевна покинула Петербург. И уже на следующий день Софья Карамзина самым подробным образом описывает проводы брату Андрею.
Софья Карамзина:
«Вчера вечером, мой друг, я провожала Натали Пушкину… Бедная женщина! Но вчера она подлила воды в мое вино – она уже не была достаточно печальной, слишком