Нигде и никогда (сборник). Михаил БелозеровЧитать онлайн книгу.
мне помогать.
– Нет, Кириак, в это трудно поверить! Может быть, ты только муляж. Гемоглобина, можно к тебе прикоснуться?
– Это не так важно, лишь бы ты верил.
– И все-таки, мне так хочется. Я знаю, что иногда с людьми такое случается.
– Главное – не бойся, это не самое худшее.
– Дай, я обниму тебя, дружище!
– Мы все стремимся к прекрасному!
– Вот теперь я узнаю тебя, Кириак!
– Все непонятное – всегда обыденно!
– Мы еще поспорим с тобой на эту тему.
– Нам нужно научиться заглядывать в себя!
– Полностью с тобой согласен – как можно глубже.
– Мать, наверное, получила похоронку позже, – говорил Сержант. – Какой только толк в ней, все равно все мертвы.
– Она не долго горевала, я добрался домой через пару недель.
– Пару недель!? – но они должны были погибнуть к этому времени?
– Я и говорю – она почти не горевала. Мне ли не знать свою мать – наверное, удрала с отчимом подальше в горы, нагрузила барахло и удрала.
– Значит, ты тоже дал деру…
– Разумеется я не зелень, которую кидали в самые гиблые места.
– Да, из тех, кого бросили в атаку на голубую пустыню, никто не вернулся. По крайней мере, так у нас болтали, пока жандармерия не укоротила некоторым языки.
– Я помню драку и панику в крысиных ловушках.
– Они облили нас какой-то гадостью.
– Но мне повезло – в самом начале они не знали нашей слабости и обыкновенный противогаз мог спасти, но только тренированных людей. До войны я был чемпионом по подводному плаванию и мог пронырнуть метров сто.
– Я тоже ждал момента, чтобы расстаться с веселым Максом. Но все же через ржавые холмы мне пришлось пройти. С тех пор железом во рту клацаю, боюсь, что я внутри теперь весь железный.
– Мы все были пушечным мясом.
– А пластилиновые топи? Люди проваливались по пояс и застывали. Даже спирт не мог их отогреть. Они замерзали тут же, сразу, и торчали, как серые чушки.
– Меня спас только развал фронта.
– Слава Богу, нам не надо уже воевать.
– Самое лучшее, что придумали люди – это мир.
– Здорово сказано, старина, – как в книге!
– Что же с нами будет? – спрашивала мать.
– Слишком сложный вопрос, чтобы на него ответить просто так.
– Мне иногда кажется, что я живу совсем в другом мире, не таком, как до войны, – говорила мать.
– Отчасти ты права, – рассуждал отец, – временной фактор стал играть меньшую роль и подложка проявляется явственней, но я не в праве распространяться на такие темы.
– Что-нибудь очень нехорошее? – настаивала мать.
– Нет, моя, родная, – улыбался он, – и к тебе не имеет никакого отношения.
– Мне так страшно… – шептала она.
– Не стоит волноваться из-за чепухи, – отвечал отец, – воспринимай жизнь, как поток событий.
– Тебе легко говорить, – возражала мать, – ты пришел издалека…
– Нам всем одинаково тяжело… –