Девочки. Эмма КлайнЧитать онлайн книгу.
я. – Одно время жили вместе.
В конце семидесятых мы с Дэном снимали в Венис-Бич на двоих квартиру – в этой Венеции с закоулками как из страны третьего мира и пальмами, которые теплыми ветреными ночами стучали в окна. Я жила на деньги от бабкиных фильмов и училась, чтобы получить лицензию сиделки. Дэн пытался стать актером. Ничего у него не вышло, с актерством. Вместо этого он женился на женщине из более-менее богатой семьи и основал компанию по производству вегетарианских полуфабрикатов. Теперь у него дом в Пасифик-Хайтс, который построили еще до землетрясения[1].
– Стоп, стоп, подружка из Венис, значит? – внезапно заинтересовался Джулиан. – Как, говоришь, тебя зовут?
– Эви Бойд, – ответила я и удивилась тому, как внезапно переменилось его лицо: узнавание – но, кроме этого, еще и неподдельный интерес.
– Стоп, стоп, – повторил он. Снял руку с плеча девочки, отстранился, и Саша сразу потухла. – Ты – та женщина?
Наверное, Дэн рассказал ему о том, как плохи у меня дела. От этой мысли я смутилась, машинально потянула руку к лицу. Давняя, стыдная подростковая привычка, я так прыщи прикрывала. Небрежно поднести руку ко рту, потеребить губу. Как будто так я не привлекала внимание, не делала еще хуже.
Джулиан заметно оживился.
– Она была в той секте, – сообщил он девочке. – Правда ведь? – он обернулся ко мне.
В желудке раскрылась воронка ужаса. Джулиан все глядел на меня с наглым ожиданием. Дышал скачками, прерывисто.
В то лето мне было четырнадцать. Сюзанне – девятнадцать. Иногда в общине жгли какое-то благовоние, от которого мы делались сонными, податливыми. Сюзанна читала вслух старый номер “Плейбоя”. Мы припрятывали бесстыдные, сияющие полароидные снимки, обменивались ими, как бейсбольными карточками.
Я знала, как быстро все происходит, – прошлое всегда наготове, и мозг бессильно съезжает в оптическую иллюзию. Тональность дня оседает на каком-то отдельном предмете – на шифоновом шарфе матери, на влажной поверхности разрезанной тыквы. На определенном рисунке тени. Даже солнечные блики на белом капоте отдавались во мне мгновенной рябью, открывали узенький путь назад. Я видела, как старенькие губные помады “Ярдли” – теперь уже восковое крошево – продают в интернете по сотне долларов за штуку. Чтобы взрослые женщины снова смогли вдохнуть этот химический, цветочный дух. Вот чего всем хочется – знать, что их жизни существовали, что люди, которыми они были когда-то, до сих пор живы внутри них.
Меня столько всего возвращало обратно. Резковатый привкус сои, запах дыма в волосах, травяные холмы, которые в июне становятся белесыми. Пейзаж из дубов с валунами – увидишь краешком глаза, и что-то раскалывается в груди, ладони увлажняются от выброса адреналина.
От Джулиана я ждала отвращения, а может, и страха. В общем, логичной реакции. Но я смешалась от того, как он глядел на меня. С каким-то, что ли, восхищением.
Наверное, ему отец рассказал. Лето в ветшающем доме, загорелые двухлетки. Когда я впервые попыталась
18 апреля 1906 г. в Сан-Франциско произошло мощное землетрясение. Из-за вспыхнувших в городе пожаров, которые продолжались четверо суток, было разрушено почти 80 % зданий. –