Жемчужина, выпавшая из короны. Любовный исторический роман. Илья ТамигинЧитать онлайн книгу.
французский перевод!
Придя домой, засел за зубрёжку. Дело было непростое, но справился: к ночи выучил четыре стихотворения! Выпил бутылку охлажденного рейнского, чтобы остудить раскалённый от непривычных усилий мозг, и, довольный, уснул.
В среду пришло письмо от дяди. Врач посоветовал старику отправиться на воды в Карлсбад, поэтому деньги он племяннику высылал сразу за полгода вперед. Ну, не замечательно ли?
Весь четверг бормотал английские и французские стихи, боясь забыть и оконфузиться. В семь, снова отмытый, выбритый, с напомаженными закрученными усами и в чистых чулках (а как же!), Леонард прибыл на литературный кружок.
Члены кружка Ванды Леопольдовны оказались людьми солидными. Все в чинах не ниже полковника. Всего, считая Орлова, их насчитывалось восемь человек. Председательствовал Варшавский предводитель дворянства князь Яблонский, толстяк лет пятидесяти с носом картошкой. После представления Леонарда присутствующим, Ванда, одетая в наимоднейшее, черное с серебром, платье с глубоким декольте, объявила:
– Итак, господа! Сегодня каждый читает одно стихотворение. Затем производится тайное голосование, и победитель получает от меня приз! Все просто, как видите!
И вечер поэзии начался. Полковник Родионов прочитал собственного сочинения оду Диане-охотнице, в которой без труда угадывалась хозяйка. Рифма у полковника хромала, размер – тоже. Но, тем не менее, он сорвал аплодисменты, сравнив румяную щечку богини с розою. Очень, знаете ли, нетривиальный литературный ход!
Затем читались стихи на французском, польском, русском и немецком языках, как свои, так и чужие. Дошла очередь и до поручика. Он встал на табуретку и прочитал «В моей душе покоя нет…» с большим чувством и выражением (Читатель! Ты знаешь это произведение! Песня из кинофильма «Служебный Роман»! ). Все присутствующие впечатлились и аплодировали особенно громко.
Когда все закончилось, Ванда Леопольдовна предложила приступить к голосованию. Леонард с изумлением увидел, как любители поэзии достают толстые конверты с деньгами и вкладывают в них маленький листочек с именем того, за кого голосуют.
– Георгий Михалыч, – шепотом спросил он Родионова, – Это… деньги-то… зачем?
– А! Сии средства суть пожертвования на благотворительные цели. Мы соберем, а Ванда Леопольдовна передаст: на сиропитательный дом, или там… на призрение инвалидов. Да мало ли! – также, шепотом ответил тот.
– А сколько, пардон, жертвовать? – растерялся поручик.
– Это уж на Ваше усмотрение. На размер души, – пожал плечами Родионов.
Прикинув на глаз толщину конвертов конкурентов, достал все, что было в бумажнике – более трёх тысяч сотенными и пятисотенными, оставив только несколько империалов и серебро. Написал из благодарности фамилию Родионова на четвертушке бумаги, вложил всё это в услужливо поданный горничной конверт и положил, как и другие, на поднос.
Подали