История о пропавшем ребенке. Элена ФеррантеЧитать онлайн книгу.
настраивалась на долгую, мучительную поездку до Неаполя, но в одну секунду изменила решение: объявления по громкой связи оказалось достаточно, чтобы мы сели в миланский поезд. Мне позарез нужны были деньги, значит, надо было идти в издательство и выпрашивать работу. Только в вагоне я призналась себе, почему вдруг передумала. Несмотря ни на что, любовь к Нино продолжала отчаянно биться в моем сердце и не давала мне причинить ему боль. Сколько бы я ни писала о женской независимости, как бы многословно о ней ни рассуждала, я не могла обойтись без его тела, его голоса, его ума. С ужасом я осознала, что все еще хочу его и люблю сильнее, чем собственных дочерей. Одна мысль о том, что я его больше не увижу, рвала мне душу: свободная образованная женщина один за другим теряла свои лепестки; опадали женщина-мать, и существовавшая отдельно от нее женщина-любовница, и не имеющая отношения к женщине-любовнице озлобленная шлюха – и все они разлетались в разные стороны. Чем ближе мы подъезжали к Милану, тем отчетливее я понимала, что, избавившись от Лилы, стала подражать Нино. Я не умела быть собой, цельной личностью, обходиться без образцов для подражания. Потеряв его, я лишилась ядра, утратила способность видеть мир за пределами нашего квартала и превратилась в кучу обломков.
Раздавленная и изможденная, я добралась до дома Мариарозы.
25
Как долго я рассчитывала у нее пробыть? Как минимум, несколько месяцев, и – я не обольщалась на этот счет – это будут не самые простые месяцы. Золовка уже знала о моей ссоре с Аделе и со своей обычной прямотой заявила мне:
– Ты знаешь, я люблю тебя, но зря ты так с моей матерью.
– Она тоже обошлась со мной ужасно.
– Не спорю, но раньше она тебе помогала.
– Помогала, чтобы я не замарала репутацию ее сына.
– Ты к ней несправедлива.
– Нет, я просто называю вещи своими именами.
Она посмотрела на меня недовольно, что было совсем на нее не похоже. Затем голосом, каким излагают правило, не терпящее исключений, сказала:
– Я тоже хочу назвать вещи своими именами. Моя мать – это моя мать. Говори что хочешь о моем отце и брате, но ее не трогай.
В остальном она была сама доброта и любезность. Она, как всегда спокойно, приютила нас, выделив нам большую комнату с тремя раскладушками, выдала белье и полотенца и предоставила нас самим себе, как поступала со всеми обитателями своей квартиры, которые внезапно появлялись там и столь же внезапно исчезали. Меня в очередной раз поразил ее живой взгляд: казалось, ее тело было наброшено поверх глаз, как выцветший халат. Я даже не заметила, какая она бледная, как сильно похудела. Я была так занята собой и своими бедами, что вскоре вообще перестала обращать на нее внимание.
Я немного привела в порядок захламленную, пыльную, грязную комнату, застелила постели себе и дочкам, составила список необходимых покупок. Но мой организационный порыв длился недолго. Мысли путались, я не знала, за что хвататься, и первые дни провисела