Вельяминовы. Время бури. Книга вторая. Часть седьмая. Нелли ШульманЧитать онлайн книгу.
люди встречались редко:
– Он может сесть где-нибудь на базаре, перед мечетью, просить милостыню…, – сказал себе Эйтингон, – в городе пять сотен мечетей. На базаре можно вообще всю жизнь прожить, не выходя оттуда…, – он, тем не менее, надеялся, что калека попадет в поле зрения агентов НКВД:
– Мы бы тогда и его брата арестовали, – Эйтингон подавил ругательство, – правую руку предателя Власова. Он рассказал бы нам, где Кукушка, и где ее дочь…, – Марта Янсон пропала без следа. Эйтингон уговаривал себя, что Кукушка погибла в Татарском проливе. Он, все равно, не был до конца уверен в участи старшей дочери Горского:
– Встреча сестер не состоится, – обещал себе Эйтингон, – Князева получит пулю в затылок, а мальчик увидит сына…, – Наум Исаакович хотел забрать малыша в Москву:
– Журавлевы его пока приютят. Машенька лишь немного старше. Потом мальчик приедет домой, с Деборой…, – Эйтингон, мимолетно, подумал, что мальчик мог бы жениться и на Саломее:
– Нет, она нужна нам в будущем Израиле. В Израиле, в Европе…, – Наум Исаакович решил пока не отправлять в Палестину Серебрянского:
– Сам съезжу, заодно посмотрю на грядущий оплот социализма, на Ближнем Востоке. Яша привык с взрослыми людьми работать. Она еще девочка, к ней нужен особый подход. Увидев фото, она сама вызовется нам помогать…, – в кармане Эйтингона лежал конверт, присланный фельдъегерской связью, из Киева. Комиссар госбезопасности Журавлев отправился в недавно освобожденную столицу Украины. Наум Исаакович видел такие снимки. Альбомы доставляли с Донбасса и Северного Кавказа, после отступления гитлеровцев.
Он хотел показать фото мальчику:
– Пусть знает, что никто, кроме СССР не спасет евреев Европы…, – в Киеве начали раскапывать овраг, Бабий Яр, где немцы расстреливали евреев и военнопленных. Фото были черно-белыми, резкими, четкими. Эйтингон смотрел на трупы детей, на женщин, лежавших рядом:
– У союзников есть сведения о польских лагерях. Мы сами доклады читали. Они и пальцем не пошевелили, не бомбили Аушвиц, или железные дороги, по которым идут транспорты в Польшу…, – Эйтингон хотел, чтобы мальчик своими глазами увидел убитых евреев:
– Он после такого станет еще лучше работать…, – на втором конверте красовались марки местной почты. Эйтингон хмыкнул:
– Пусть мальчик посмотрит. Писал англичанин, или американец…, – конверт принес атташе, передававший подарки для союзников. Он отвечал за разведывательную деятельность и первым проверял посольскую почту.
Неизвестный автор отстучал и адрес, и само письмо, на машинке, на английском языке. Не подписавшись, он сообщал, что владеет сведениями, важными для безопасности Советского Союза. Он прилагал адрес ящика, на городском почтамте, через который надо было поддерживать связь.
Наум Исаакович почесал висок:
– Посмотрим, кто придет на встречу.