Вельяминовы. Время бури. Книга вторая. Часть седьмая. Нелли ШульманЧитать онлайн книгу.
Снаружи гудели машины, и скрипели колесами телеги. Улучшенную модель ФЭДа, которую он передал Пауку, снабдили мощным объективом. Полковник Горовиц снимал из кафе, расположенного напротив. И Наум Исаакович, и Ягненок, на фото вышли отлично.
Эйтингон сразу понял, что Ягненок его знает:
– Он в Испании подвизался. Должно быть, с Мадрида меня и запомнил…, – он, немного, пожалел, что во время оно было принято решение завербовать Мэтью:
– Мальчик кадровый, потомственный военный. Такое зря не проходит. Распоряжения он выполняет отлично, но инициативы от него не жди…, – Наум Исаакович почувствовал, что решение вызвать его на встречу, Ягненок принимал сам:
– В крайнем случае, он с кузенами посоветовался. Их здесь трое собралось, люди с опытом. Он якобы, слышал о местонахождении доктора Кроу, но это полный блеф. В Америке о ней от силы пять человек знают. Он хочет прощупать меня, увидеть мою реакцию…, – Ягненок нес откровенную чушь. Выходило, что доктора Кроу доставила в Америку тайная, совместная миссия союзников. Эйтингон его не слушал:
– Брат доктора Кроу в Норвегии погиб. Мы считаем, что погиб, а если нет? Если он нашел сестру? Если его Мэтью застрелил, в хижине? Нет, нет, на нее какой-то норвежец польстился. Неудивительно, она, хотя бы, изящная женщина. В тамошних местах лошадь на лошади…, – доктор Кроу была откровенно некрасива, но на войне на такое внимания не обращали.
Прощаясь с Ягненком, Эйтингон пообещал поддерживать связь через анонимный ящик, на почтамте. По именам они друг другу не представлялись.
Наум Исаакович закинул руки за голову:
– Понятно, почему они решили использовать серые каналы. Они думают, что мы высадили десант, похитили доктора Кроу. Официальное обращение им бы ничего не дало…, – в печатную машинку советского производства он заправил лист советской бумаги. Все складывалось, как нельзя лучше. Эйтингон листал журнал:
– Начальники Ягненка обрадуются такому письму…, – он залпом допил кофе:
– Его не отзовут с конференции. Вернут наблюдение, поставят еще одну галочку в досье. Если нам потребуется, он и на электрический стул сядет…, – мисс Фогель, страстно, дышала в микрофон: «Всем, кто сейчас одинок, кто думает о любимом…»
Эйтингон рассматривал пышные, черные волосы, низко вырезанное платье:
– Красавица. Ягненок молодец, а вроде неприметный, ничего в нем особенного. Должно быть, он не только в разведке преуспевает. Мальчик говорил, что они помолвлены. Посмотрим, успеют ли пожениться…, – она пела старое, довоенное танго, на польском языке.
– Утомленное солнце…, – вспомнил Эйтингон, – у нас тоже везде мелодию играли. Давно я не танцевал…, – он понял, что, не танцевал чуть ли ни с гражданской войны:
– Кукушка отлично двигалась, я помню. Ежов тогда провалил операцию, в ресторане. Воронов напился, устроил дебош. Понятно, почему. Кукушка его завербовала, как и Петра. Может быть,