Буча. Синдром Корсакова (сборник). Вячеслав НемышевЧитать онлайн книгу.
кровь холодная. Не обиделся Иван на Батова. У Батова своя правда – «полковничья». Он, Иван, страдалец: ему сны не дают покоя, ему братов кадык сниться, кровь черная. Ему бы только свое отстрелять – десять пуль в яблочко положить, как задумал, десять выстрелов!..
Затянул Иван бушлат и с остальными по лестнице вниз на выход. Батов весь курс поднял калмыка искать. Матерится народ – только ведь отогрелись. Высыпали перед казармой на плац. Дежурный рот открыл отдавать распоряжения. Смотрит Иван, кто-то топает по плацу от ворот, бредет – не торопится. Калмык!
Ржач потом стоял на всю учебку.
Батов сказал, что завтра три шкуры сдерет с того, кто плохо отстреляется, сгноит в нарядах. Савва, хоть и хитрый калмык, но врать не умел.
– Ты где пропадал, узкоглазый? – спрашивает его Иван. – Свист слышал?
– Уснул я, брат. Тихо было. Потом совсем тихо стало. Я глаза закрыл и…
Тут народ, кто ближе стоял, давай гоготать. Глаза закрыл! На Савву глянешь – какие глаза? Нитки две. Хитрющая физиономия у Саввы. Дежурный туда-сюда – плюнул, спрятался за полковника. Строй на плацу. А подморозило уже. Да куда там мерзнуть – со смеха разгорячились; по шеренгам побежало все громче и громче: «Калмык уснул в схроне!»
Батов спрашивает Савву:
– Чего слышал?
– Все слышал, – и давай докладывать, какие были условные сигналы, где ветка хрустнула, где мышь шмыгнула. Ничего Савва не упустил – весь расклад выдал по диспозициям. – Потом, задача, когда закончилась, Буча, то есть Знамов, да, подал мне условный сигнал. А потом тишина-а. Я глаза закрыл.
Хохот по шеренгам.
– Отставить смех! – Батов ус подкрутил. – Учитесь. Цель поразил и в материк врос, задачу выполнил и остался живой. Уяснили, соколы? Уснул, как говорится, но не мертвым сном.
Батов отвернулся, чтоб улыбку его не видели. Дежурному сказал:
– Заводи в казарму. Отбой соколам.
У Саввы все легко по жизни – заскучал на гражданке и дунул на контракт. Стрелок Савва еще по первой войне считался лучшим в роте. Его без разговоров и приняли в школу снайперов. Они, как встретились с Иваном, Савва ему первым делом – пыхнем, брат? Пыхнем. Не меняется Савва – все у него просто, как послужной список: ни наград, ни лычек. Служил – уволился. Ранение и то легкое – осколком ухо порвало. Так и ходил, как слон цирковой, с драным ухом. А что на самом деле на душе у Саввы, какие думки его тянут, никто не знал. Одно слово, калмык хладнокровный.
Батов был стрелком от бога: двадцать пять «календарей» отмаршировал седой полковник. На таких – матерых – армия держится. Во время соревнований, пока спецы возятся с навороченными импортными винтовками, лазерными дальномерами – меряют, да считают – Батов понюхает ветер, на глазок прикинет, в прицеле подкрутит на рисочку-две и со своей старенькой СВД валит мишень за тысячу метров. Ювелирно Батов работает. И снайперов он делает – каждого в единичном экземпляре. Штучный получается товар.
Отстрелялся Иван по зачетным мишеням. Батов ему – стреляй на тысячу.
Далеко мишень, очень далеко. Долго Иван примерялся,