Сердца трех. Джек ЛондонЧитать онлайн книгу.
физиономией, который впервые за все это время раскрыл рот.
– Да здравствует Аугустино! – воскликнул Рафаэль. – Смотрите, какое чудо сделали три звездочки! Сняли замок со рта Аугустино!
– И еще раз трижды три раза дурак ваш старик! – орал пьяным голосом Аугустино. – Этот божественный напиток был при нем, в полном его распоряжении, он целых пять дней ехал из Бокас-дель-Торо и ни разу не приложился! Да таких дураков надо голышом сажать на муравейник, вот что я вам скажу!
– Старик – жулик, – прокудахтал Педро. – Когда он завтра утром явится сюда за своими «тремя звездочками», я арестую его как контрабандиста. Это всем нам будет зачтено в заслугу.
– Если мы уничтожим доказательства – вот так? – спросил Аугустино, отбивая горлышко еще у одной бутылки.
– Мы оставим доказательства – вот так! – возразил ему Педро, хватив пустой бутылкой о каменный пол. – Слушайте, друзья, давайте договоримся. Ящик был очень тяжелый. Его уронили. Бутылки разбились. Виски вытекло – и таким образом мы узнали о контрабанде. Ящик и разбитые бутылки будут достаточным доказательством.
По мере того как запас спиртного уменьшался, шум все возрастал. Один жандарм затеял ссору с Игнасио по поводу забытого долга в десять сентаво. Двое других, усевшись в обнимку на полу, горючими слезами оплакивали свою несчастную семейную жизнь. Аугустино витиевато и многословно излагал собственные философские воззрения, в основе которых лежала мысль, что молчание – золото. А Педро Зурита, расчувствовавшись, доказывал, что все люди – братья.
– Даже арестантов я люблю, как братьев, – еле ворочая языком, говорил он. – Жизнь – грустная штука. – Слезы брызнули у него из глаз; он умолк и глотнул еще виски. – Арестанты для меня – все равно что родные дети. У меня сердце кровью исходит за них. Смотрите! Я плачу. Давайте поделимся с ними. Пусть и они познают хоть минуту счастья. Игнасио, возлюбленный брат мой, сделай мне одолжение – видишь, я рыдаю на твоем плече. Отнеси бутылочку этого эликсира гринго Моргану. Скажи ему, что я очень горюю: мне так грустно, что он завтра будет повешен. Передай ему мой привет и попроси выпить: пусть он будет счастлив сегодня.
Игнасио отправился выполнять поручение, а жандарм, который однажды спрыгнул на арену во время боя быков в Сантосе, заревел:
– Быка мне сюда! Быка!
– Ему хочется, этому славному малому, обнять быка и сказать, как он его любит, – пояснил Педро Зурита, проливая потоки слез. – Я тоже люблю быков. Я люблю всех божьих тварей. Я люблю даже москитов. Мир прекрасен. В нем царит любовь. Мне б хотелось иметь льва, чтоб я мог играть с ним…
Мотив старой пиратской песни, которую кто-то громко насвистывал на улице, привлек внимание Генри, он бросился было к окну, но, услышав скрежет ключа в дверном замке, поспешно лег на пол и притворился спящим. В камеру, пошатываясь, ввалился пьяный Игнасио и торжественно протянул Генри бутылку.
– С наилучшими пожеланиями от нашего добрейшего начальника Педро Зуриты, – пробормотал жандарм. –