Чернее, чем тени. Ксения Михайловна СпыньЧитать онлайн книгу.
называют в народе.
Лаванда уже успела заметить, что у него был будто выработан рефлекс – презрительно фыркать и начинать говорить гадости каждый раз, как речь заходила о Нонине.
– За что ты её так ненавидишь, – тихо рассмеялась она. – Явно что-то личное.
– Личного нет, но, помимо всего прочего, мне по статусу положено.
– Почему?
– Потому что я оппозиционный журналист.
– Какой журналист? – не поняла Лаванда. Первое слово было ей знакомо только очень смутно.
– Оппозиция, – пояснил Феликс, – это, как бы объяснить… Ну, это люди, которые не согласны с тем, что делает официальная власть, которые противопоставляют себя ей.
– А! – догадалась Лаванда. – Ты революционер?
Феликс удивлённо посмотрел на неё, потом захихикал, зажав рот рукой. Он встал с места и заходил по комнате.
– Что? – не поняла Лаванда. – Что-то не так?
Феликс ещё долго не отвечал, только плечи его подёргивались от смеха. Наконец он развернулся к ней.
– Это ты хорошо сказала, – он значительно потряс пальцем. – На революционера я, конечно, не тяну… Но за комплимент спасибо.
Перестав наконец смеяться, он заговорил как будто даже грустно:
– Если б я был революционером, мы бы уже давно свергли Нонине. Но истинные борцы с тиранами остались в далёком прошлом. А я – только писака. Издаюсь в этой вот брошюрке, – он кивнул на лежавший на том же столе журнал.
– Так это же запрещено? – вспомнила она.
– А мы подпольно, – заявил Феликс с видом самой невинности. Затем засмеялся вновь. – Так что смотри, Лав, быть моей кузиной довольно опасно. Не боишься?
Она разочаровывающе покачала головой:
– Нет.
7.
Здесь была она – Софи Нонине. Здесь было логово Волчонка и кабинет Её Величества.
Она что-то писала или, скорее, раз за разом перезачёркивала уже написанное. Кедро́в обычно избегал смотреть в её бумаги – даже случайно, сидя рядом. Это было одно из негласных табу.
Сегодня Софи, похоже, находилась в хорошем расположении духа. Руки её не тянулись поминутно к сигаретам, взгляд был спокоен, а улыбка – как обычно, слегка насмешлива.
– В Ринордийске больше не шумят. Не так ли?
– Да. Кроме отдельных элементов, возмущений нет.
Софи недовольно и одновременно снисходительно поджала губы:
– Отдельные элементы есть всегда. Если не идти у них на поводу и вовремя принимать меры, когда их заносит, они ничему не мешают. Пошумят и угомонятся… Другое дело, если пытаться поговорить с ними как с людьми – так скоро самим придётся уходить в подполье. Успел уже соскучиться, Эндрю? – так давно повелось, что Софи кликала его на иностранный манер, хотя Кедров был просто Андреем.
– Мы ведь только оттуда, – Кедров позволил себе сдержанно улыбнуться. С Софи всегда приходилось балансировать между почтительным преклонением перед Правительницей и панибратством старых друзей – ей это нравилось.
Нонине рассмеялась.
– Я